Дед Ювко, как говорили, был очень ленивым, не хотел копать и чистить картошку, поэтому готовил только кулеш. Бросал в казан выделяемое колхозом пшено, добавлял немного нарезанного сала и варил кулеш. Он был очень невкусным, и все от него плевались. Мне повезло, я дважды кушал полевую кашу и один раз кулеш.
После этого я больше двадцати лет кулеш никогда не пробовал и считал его невкусным блюдом. Попробовал я его как-то случайно в Шелудьковке и был удивлен, оказалось, что это вкуснейшее блюдо, если его правильно приготовить. По-настоящему вкусные блюда мне иногда попадались, и я их до сих пор помню. Странно, что в основном они встречались в придорожных кафе. Вкуснейшую солянку я кушал в придорожном кафе под Воронежем, вкусный салат «Цезарь» в придорожном кафе под Нарофоминским. А вкуснейший украинский борщ с пампушками я ел не на Украине, а в маленьком кафе на въезде в Козельск. Потом я еще дважды заезжал в это кафе, специально, чтобы покушать этого борща, но борща больше не было. Позже узнал, что повариха была с Украины, но она уволилась. Еще запомнился очень вкусный капустняк, его я ел в Вертиевке на поминках мамы. Дома пытался такой приготовить, но ничего вкусного не получилось.
Три дня я отработал нормально, хотя работали с шести утра и до наступления темноты. На третий день под вечер меня сменил отец, и я пошел домой. И тут я почувствовал качку. Дорога, столбы, дома, все качалось у меня перед глазами. Видимо сказалась постоянная езда на комбайне по ухабам, комбайн все время идет по этим ухабам покачиваясь, как по волнам. Вот такое странное было явление.
Выпускное фото восьмого класса, фотографироваться пришли не все.
Восьмилетку я закончил с тремя четверками, по всем трем языкам, остальные пятерки. Кстати, за четыре года изучения английского языка у нас сменилось пять учительниц, какие там могли быть знания. Подал заявление в девятый класс средней школы и пошел работать плотником в отделение Сельхозтехники. Три месяца проработал вместе с Мишей Рыльским и многому у него научился. Делали в основном столярную работу: оконные рамы, филёнчатые двери, коробки для окон и дверей. К концу лета я самостоятельно работал на всех деревообрабатывающих станках и справлялся со всеми работами по 4-му столярному разряду. Через 25 лет после этого, когда мне понадобилось сделать оконные рамы для балкона и дачи, я без труда их сделал. Свою дачу я также построил своими руками, все приобретенные навыки пригодились.
После трудового дня ездили на шабашку. Ремонтировали дома, ставили окна и двери, стелили полы. Сложную работу, типа подгонки досок для пола, выполнял Миша Рыльский, а мы, с мужиком Мишиного возраста Василием, сгоняли их клиньями, чтобы не было щелей, и прибивали к лагам. С учетом шабашки набегала сумма больше 100 рублей. В это время у мамы был оклад 64 рубля, про отца я вообще молчу, он работал за трудодни. Прибавка к семейному бюджету была существенная. Все было замечательно, кроме одного: после шабашки каждый день мы ужинали у хозяев, и хотя я много не пил, домой приезжал всегда с запахом. Отец сказал, что так дело не пойдет, привел в пример своего брата дядю Мишу, который водку практически не пил, а пил в основном пиво. Предложил мне по воскресеньям съездить попить пива, на что он будет давать мне 1 рубль, а от водки вообще отказаться. Я так и сделал. Водку я больше не пил, пока не женился, зато пива пил много и с удовольствием, за один присест мог выпить 5 литров.
Заработанные деньги я отдавал маме, но с последней зарплаты зажал 21 рубль и купил себе к школе шерстяной костюм. Отец был очень недоволен, себе и мне он покупал только х/б костюмы, стоимостью не более 6 рублей, которых хватало только на один сезон. Перед этим я съездил в гости к тете Гале в Чернигов, где мы сходили в театр.
– А ты переодеваться не будешь? – спросила меня тетя Галя перед выходом в театр.
Переодеваться мне было не во что, кроме единственного потертого х/б костюма у меня ничего не было. Было очень неудобно. Вот я и принял решение купить себе шерстяной костюм. В магазине в Вертиевке в продаже был один единственный шерстяной костюм. И хотя он был немного тесноват, я его купил. В новую школу я пошел в новом костюме. В нашем классе оказался еще один бедолага Толя Суярко, которому родители купили шерстяной костюм, но на размер больше, и он висел на нем мешком. Толя предложим мне поменяться с ним костюмами. Я согласился, но предупредил, что доплачивать мне нечем, его костюм стоил на два рубля дороже. Он согласился на обмен без доплаты, и мы поменялись. Следующий костюм я купил себе уже перед свадьбой.