— Всё это нереально. Не на самом деле. Это происходит лишь в твоих мыслях. Вот насколько они сильны. И это был лишь один эксперимент. Я вытащил наружу обрывки твоих воспоминаний. А теперь представь, что могут сотворить более опасные переселенцы. К примеру, они могут сделать вот так…
И в один миг они оказались стоящими возле высокого храма — вроде Хейден видел такой на фотографии в какой-то книге. Исчезло бесконечное белое полотно, а под ногами оказался твёрдый пол — тёмно-зелёная плитка. Теперь он даже мог чувствовать погоду: лёгкий ветер обдувал волосы, палящее солнце светило прямо на них. Он видел, как профессор, задрав голову, с улыбкой смотрел на величественный храм. Высокий, с широким и прочным куполом, он восходил к небу, дотягиваясь до него огромным крестом на возвышении. Вокруг было шумно: люди ходили туда-сюда, гремели вспышки фотоаппаратов, лились речи на незнакомом языке… Хейден испуганно озирался по сторонам.
— Успокойся, мы в Ватикане. Я здесь был однажды… — Юэн с восхищением смотрел на купол. — Может быть, в другой жизни. Но чувствую, что был.
— Но я-то никогда не был, — возразил Хейден.
— Ага. Я перенёс в твой разум своё воспоминание. По-моему, одно из самых удивительных мест в мире. А что насчёт тебя? — он оторвал взгляд от золотого купола и подмигнул Хейдену, отчего тому стало не по себе. — Может, посмотрим, что таится в закоулках твоей души?
Не успел Хейден хоть что-нибудь ответить, как картинка перед ними сменилась, словно менялись кадры в кино. Происходила какая-то странная деформация реальности. Как будто он находился в четырёхмерном пространстве, где всё менялось — и одновременно оставалось на месте.
И тут же храм словно раскрошился на мелкие атомы, а голоса людей испарились в воздухе. Перед ними вмиг предстал зоопарк: яркий, громкий, несущий в себе тысячи запахов и звуков. Так же, как и возле храма, вокруг ходили люди, одетые в разноцветные одежды; одни несли на плечах детей, другие держали их за руку и вместе с ними ели сахарную вату и другие десерты.
Здесь пахло кормом для животных и сеном. Ветра не было — погода стояла безоблачная.
Юэн посмотрел вниз и увидел прямо перед собой низкого светловолосого мальчика, с аппетитом поедающего ванильное мороженое. Он с интересом наблюдал за зеброй, спрятавшейся в клетке. «Мама, мама, — он тянул темноволосую женщину за длинную юбку-карандаш, — смотри, какая красивая…» — восхищённо повторял он. Мать мальчика была высокая и обладала стройным станом, а её улыбка была ярче полуденного солнца. Юэн, не скрывая улыбки, следил за мальчиком, а Хейден стоял рядом, не в силах проронить ни слова. Его глаза были стеклянные от набегавших слёз. Он смотрел за каждым движением женщины, от лёгкого взмаха руки до шагов. Она присела, разговаривая с сыном, показала на что-то в клетке, и мальчик залился чистым искренним смехом. Хейден, не понимая, что он делает, продвинулся вперёд. Он не замечал своих шагов. Не видел их. Он видел только женщину и мальчика, сидевших впереди. Он протягивал руку, пытаясь дотянуться до них, но, как только он приближался, то ладонь уходила сквозь плоть представших людей. Они были лишь призраками, к которым нельзя было притронуться.
— Ма… — прошептал Хейден, опускаясь на колени. Не успел он как следует насмотреться на неё — прекрасного сияющего ангела — как всё испарилось. И зоопарк, и зебра, и привкус клубничной сахарной ваты. Лишь образ женщины и мальчика надолго отпечатались на сетчатке глаз Хейдена. Он спрятал в ладони лоб и покачал головой, избавляясь от назойливых призраков прошлого. Обессиленный, он упал на колени — туда, где до этого стоял маленький он и где его мама гладила его по спине.
— Что это было? — отрывая руки от лица, он в гневе смотрел на Юэна.
— Твоё воспоминание, — ответил профессор.
— Это было моё лучшее воспоминание…
— Прости, — опустив глаза, прошептал МакГрегор и вновь щёлкнул пальцами.
Они стояли у кромки бегущей воды — река медленно перерастала в водопад, ветер плавно обдувал волосы обоих, а где-то вдалеке пели птицы. Слёзы застилали глаза Хейдену, но он поднялся и посмотрел на сияющее лазурное небо.
— А это что за место? — равнодушно спросил он. Он пытался не всхлипывать, утёр глаза, мокрые от слёз, и выровнялся. Это всё происходит не на самом деле, но как же чертовски больно было вновь оказаться там, где всё ещё было хорошо, а душа пела от радости каждое утро с восходом солнца.
— Здесь Лиам впервые всё мне рассказал. Точнее, немного вдалеке… Мы каким-то образом переместились. Это воспоминание я взял из твоей головы, значит, ты уже видел это в своей жизни. Возможно, ты и не помнишь. А, может, ты окажешься в нём в будущем. Душа ведь бесконечна — она может подкидывать нам разные, так сказать, локации.
— Хорошо… — Хейден сглотнул слюну. — И что мы будем делать здесь?
— Ну… — Юэн обошёл его и встал спиной к горизонту — туда, где солнце нависало над облаками. — Сейчас я вновь попытаюсь прочитать твои воспоминания. А ты — не впускай меня.
— Но как у меня получится? — Хейден развёл руки в сторону. — Я даже не знаю, как это делается.
— Никто не знает, — ухмыльнулся Юэн, и тут же Кристенсен согнулся пополам — его голову пронзила острая боль.
Вокруг был шум. Такой, что он сбивал мысли Хейдена и перемешивал перед собой, и тот оказался в бегущем потоке воспоминаний, обрывочных фраз и образов. Перед ним мелькали его однокурсники, знакомые, продавцы в магазинах и даже знаменитые личности: они все говорили свои привычные фразы, и предложения сбивались в какофонию. «Вам подсказать что-то?…Хейден, что ты думаешь насчёт квантовой теории поля?…Вы не подскажете, как пройти к главному корпусу университета?…Атом находится в двух состояниях одновременно…Хейден! Хейден, ты в порядке?…Да, две недели назад я выпустил новую книгу…Потерпи немного. Скоро сможешь прилечь. Только — ты спокойнее, хорошо?…Добро пожаловать на борт, мистер Кристенсен…»
— Поразительно! — кричал Юэн.
Воспоминания нахлынули на Хейдена, как цунами, и он стоял в самом сердце урагана из фотографий, действий и слов. Откуда-то извне что-то пытался сказать профессор, явно управляя его разумом.
— Все твои воспоминания за последние несколько дней! — продолжал тот. — Видишь? Я владею ими всеми. Тебе не спрятать ни одно! Посмотрим, что есть ещё.
Юэн сделал движение рукой и крутанул поток урагана.
— Что есть ещё раньше?
И он ткнул пальцем в небо — наугад вытащил из закромов памяти Хейдена самое мрачное. Самое тёмное воспоминание в его жизни. Громкий смех и музыка, льющаяся из колонок, сменилась скрежетом тормозов, криками и ужасающим, ослепляющим светом фар. Юэн понял, что это могло означать. Со страхом в глазах он остановил это воспоминание, в упор посмотрев на Хейдена.
Тот не просто был разгневан. Он был подавлен. Разбит. Уничтожен. Раскрошен на мелкие атомы, как тот храм в Ватикане в его иллюзиях. Опустившись на колени, он исподлобья посмотрел на Юэна сквозь дым, застилавший глаза.
— Зачем? — лишь прокричал он. — Зачем вы всё это делаете?
Но ответ Юэна поразил его не меньше.
— Это не я.
— Да? А кто тогда? Может, Джоанна? — кричал Хейден. — Вы специально выбираете мои самые сильные воспоминания, вы хотите меня раздавить, профессор!
— Это не я, Хейден! Я бы не доставал такие угнетающие воспоминания. Я лишь хотел посмотреть пару сцен из учёбы в школе или что-нибудь наподобие этого. Лёгкие, ненавязчивые воспоминания — вот с чего мы обычно начинаем. Послушай! Прямо сейчас кто-то ещё атакует твой разум. Если ты не выгонишь его из своей головы, придётся туго. Контролируй свои мысли, представь себе самое безопасное — или самое желанное — место на земле. Можешь вернуться к водопаду или в Ватикан, что угодно! Но не позволяй ему проникать в твой разум.
Хейден, внутренне разрываясь от постоянных воспоминаний, кричал во всё горло, подавляя их. Всё, что угодно. Всё, что угодно… Любое место на планете… Самое безопасное… Самое желанное…
В один миг он, упав на импровизированную землю, испытал жгучую боль и утрату сознания. Он терял себя, терял Юэна — всё, что происходит вокруг. Он слышал лишь отдалённые звуки и крики, перед ним вновь и вновь бежали адские воспоминания. И тогда — он, раскинув руки, дал свободу своей сущности и увидел, как белый свет льётся отовсюду. Самый тёплый, самый чистый и добрый свет прямо сейчас проникал сквозь него, закидывая в ещё более сильные мысли. И тогда они с Юэном оказались…