В квартире профессора МакГрегора. Этот свет превратился лишь в свечение ламп из люстры. Хейден лежал на диване, Юэн сидел рядом, на стуле, и всё, что он мог сказать, было лишь: «Поразительно…»
Они пребывали в шоке. Самом настоящем шоковом состоянии. Оба не могли выдавить ровным счётом ничего. Потому что такое на своей практике Юэн видел впервые. Хейден вновь чувствовал какой-то скрип в своей голове, словно его оглушили и теперь к нему понемногу возвращался слух.
— Хейден, — МакГрегор сглотнул слюну, — ты справился на уровне профессионала… Восхитительно. Ты только что смог проконтролировать сознание таким образом, что выкинул из него незнакомца, но оставил меня. И перенёс нас в мою квартиру…
— Вы сказали самое безопасное место… — выдохнул Кристенсен. — Это всё, что пришло мне в голову.
Юэн, раскрыв рот, осмотрелся, словно до последнего не верил, что это его квартира.
— Сказал бы сразу, что хочешь переехать, — усмехнулся он, и Хейден вдруг испытал накатившее на него… новое, совершенно незнакомое чувство. «Он может шутить даже в самых загадочных обстоятельствах», — подумал он и поистине восхитился своим профессором. Словно тот подарил ему кусочек надежды.
Хейден присел на диване, ощущая острую жажду. А ещё — страх. Неизведанный и неиспытанный страх. Он боялся за свою жизнь, за своё сознание, за всё, что произошло. Он видел яркую улыбку Юэна и боялся её потерять. А потому и трясся за неё даже больше, чем за самого себя. Сегодняшний день показал ему что-то невообразимое, и он был напуган утратой… буквально всего. А особенно — того, что приобрёл так внезапно. В последнее время.
— Профессор, — испуганно проговорил он, — что это было?
— Не знаю, — тот вздохнул, — но ты справился со всем блестяще. Поздравляю. Кажется, нам стоит сказать Джоанне, что научиться блокировке сознания быстро — действительно возможно.
— Господи… — падая обратно на диван, промолвил Хейден. — Кажется, это был один из самых ужасных дней в моей жизни…
Юэн осторожно наклонился над ним и погладил короткие светлые волосы. Полюбовался светом голубых глаз, пухлыми розовыми губами, на которые можно смотреть вечно, словно на льющуюся воду и играющее пламя, и одарил студента отеческим поцелуем в лоб.
— Ты молодец, Хейден. Ты справился даже с большим, что можно было предполагать.
А затем они очнулись на одной кровати на базе переселенцев. И Хейден чувствовал себя измождённым. Настолько, что, пустив одинокую скупую слезу, заснул сейчас же, без промедления, повернувшись к Юэну. А когда он провалился в сон, то не заметил, как очутился в объятиях своего профессора.
========== Часть 13 ==========
Они собрались в лаборатории уже поздно вечером, когда все так называемые занятия кончились и все сотрудники были более-менее свободны, чтобы обсудить важное происшествие — самое важное за сегодня. А, может быть, и за многие недели.
Джоанна находилась в ступоре. Не моргая, она держала в руках чашку с напитком и изредка потягивала его, переваривая информацию. Роза молча смотрела на серебряно-голубой куб посреди лаборатории, будто надеялась увидеть там ответы на все свои вопросы. Она выглядела беспомощной.
— То есть ты утверждаешь, что в сознании Хейдена уже кто-то присутствовал, когда вы там оказались? — с удивлением спросила Джоанна, делая глоток горячего кофе. Она уставила взгляд в неопределённую точку в пространстве.
— Да, — серьёзно ответил Юэн. — И этот кто-то явно хотел завладеть ценными воспоминаниями Хейдена.
— Он бросал меня по самым ужасным моментам из моей жизни, — включился в разговор Кристенсен. На его лице отображалась великая усталость. Ему бы отдохнуть пару дней, а они заставили его развивать навыки по блокировке сознания — это необходимо, но так изнуряюще, что он чувствовал себя хуже выжатого лимона. Наверное, скоро он безо всякого чая уснёт на лавке — ногами на сидении, лицом в траве. — Детство, — пояснил он. — Самое лучшее и самое худшее воспоминания. Не знаю, кому это понадобилось, но…
— Скажи, Хейден, — Роза обернулась к нему, наконец-то отвлекшись от куба. — У тебя бывало такое раньше? Чтобы кто-то смотрел твои воспоминания?
Хейден, понимал, к чему она клонит. Испытывал ли он такое за три последних месяца. Голоса в голове, контроль над разумом, галлюцинации… Он изрядно пытался вспомнить. Но ничего, кроме обыкновенных видений, на ум не приходило.
— Ты не чувствовал, чтобы кто-то проникал в твою голову? — уточнила женщина.
Хейден вновь покачал головой. Тогда все прониклись молчанием, и лишь Юэн почёсывал бороду в глубокой задумчивости. Он казался мудрым старцем, к которому все приходят за советом. Жил в горах отшельником и каждое утро медитировал в поисках ещё большего покоя. Удивительно, подумал Хейден. Этот человек хотел казаться открытой книгой, но на деле был таинственен, и это в нём так манило… Кристенсен сглотнул слюну.
Только не это.
Не успел он как следует погрузиться в свои раздумья, как вдруг услышал знакомый мелодичный голос.
— Тебе снятся кошмары.
Он дёрнулся. Оказывается, всё это время он в упор смотрел на профессора. Изучал мельчайшие детали его лица. Каждую морщинку, каждый волос и сияющие глаза. Да ещё и с приоткрытым ртом. Юэн, прищурив глаза, покосился на него.
— Да, молодой человек, я к вам обращаюсь. И ротик закройте, — и он аккуратно приподнял его подбородок изящными белыми пальцами. Хейден проморгал и снова включился в разговор.
— Да, мне снятся кошмары.
— Они как-то связаны с тем, что в твоём подсознании кто-то подселился? Как думаешь?
Интересно… Хейден нахмурил брови.
— Я не знаю. Каждый раз, когда я вижу сны, помимо всего прочего, я чувствую нарастающую темноту внутри меня. Как будто я борюсь со внутренними демонами. Я часто вижу какое-то пламя, убийства, кровь, крики… Не знаю, это так страшно. Каждый раз я боюсь, что сойду с ума или того хуже… Вы думаете, это зависит от лишнего человека в моей голове?
— Боюсь, что так, Хейден, — с сожалением произнёс Юэн. — Они пытаются украсть твои воспоминания о будущем. Чтобы что-то в нём изменить — в свою пользу.
— Но это не вы, так ведь? Вы были в моей голове в тот момент? — в голосе Кристенсена отчётливо проявлялась надежда.
— Как ты мог подумать на меня? — округлив глаза, спросил Юэн. — Ты прямо сейчас лишился оценки автоматом за экзамен.
— Но профессор!
Беседа, предполагавшая несколько участников — Джоанну, Розу, Лиама, Юэна и Хейдена, — превратилась в импровизированный диалог между преподавателем и студентом, а оставшиеся трое лишь с интересом наблюдали за доводами, которые они предлагали.
— Погодите-ка, — включился в беседу Лиам. — Вы предполагаете, что кто-то управляет мыслями и видениями Хейдена и заставляет его чувствовать мучения? Видеть кошмары вместо достоверной картины?
— Да, — в один голос ответили Юэн и Хейден и мигом взглянули друг на друга, вскинув брови от удивления. Так же резко они отвернулись.
— Тогда это упрощает ситуацию, — ответил Лиам, опуская глаза. Затем посмотрел исподлобья. — Или значительно усложняет.
— Но кто это мог быть? — тут же отозвалась Роза. — Кому понадобилось творить такое с тобой, Хейден? — она сощурила глаза. — У тебя есть недоброжелатели? Может, кто-нибудь из твоих знакомых?
Тот заметно напрягся.
— У меня нет близких людей, не то что врагов. В колледже с ни с кем не общаюсь, даже с соседом по комнате в общежитии.
— Что насчёт твоей семьи? — предположила Джоанна. — Или знакомых твоих родителей? Может, у тебя были какие-то связи?
Хейден открыл было рот, чтобы ответить, но тут же моргнул и опустил взгляд, глотая слюну. Он прочистил горло и поёрзал на стуле. Что-то беспокоило его. И вопрос Джоанны был слишком прямолинейным, несмотря на то, что она не знала всей правды изначально. Никто из них не знал.