— Что он из себя представляет?
— Ничего.
— Абсолютно ничего? — он с недоверием покосился на девушку.
— Совершенно. Бесцветная масса, не позволяющее определить ни время, ни пространство. В нём ты не чувствуешь ничего и ничего о себе не помнишь. Даже не понимаешь смысла своего существования. И в принципе смысла. Это очень страшно — оказаться в таком мире. Не советую менять прошлое, — под конец прошептала она.
— И кто были эти люди, способные выбраться оттуда?
Натали сделала глубокий вздох и прикрыла глаза. Она присела на стул, складывая локти, словно ученик первого класса, и снова ярко улыбнулась, приготовившись рассказывать.
— В далёкие, далёкие времена ходила легенда об очень сильной женщине. Звали её по-разному: Лилиан, Вероника, Амелия, Чжоу, потому никто точно не мог установить её личность. Однако всё это были лишь прозвища. Она была красива, с чёрными, как смоль, волосами, с яркими, как само Солнце, глазами, взглядом святой и судьбой мученицы. Каждую ночь она засыпала с кошмарами, а просыпалась со слезами, радуясь, что ночь подошла к концу. В деревне поговаривали, что в неё вселился демон, вызывали экзорциста, но ничего не помогало. Про неё слагали легенды — вот здесь можешь прочесть некоторые, — Натали протянула очередную книгу. — Никто не знал, в чём состоит её несчастье, и однажды она доверила тайны своему другу. Возможно, это был её любовник или же хороший знакомый — никто не знал. Она навсегда ушла из деревни, в которой её знали, покинула страну, чтобы начать новую жизнь и заставить всех забыть о ней. Тогда она наткнулась на прекрасного мужчину со светлыми волосами и таким же светлым, ясным взглядом, приютившего её в сильный шторм в своём тесном домике. Он был старше неё на несколько лет, и между ними завязалась самая крепкая дружба, которая только могла быть среди людей. Возможно, мир с тех пор не видел настоящей верности. Он был врачом, и она доверилась ему, будучи уверенной в том, что он никому не разболтает её секрет. В ответ на её признание мужчина заверил, что ему тоже приходят странные видения, и он не в силах справиться с ними. Поняв, что она встретила родственную душу, женщина осталась с ним навсегда — дальнейшие события их совместной жизни известны не в столь мельчайших подробностях.
Как я уже говорила, она была сильной женщиной. Каждую ночь, пытаясь самостоятельно бороться с кошмарами, она, сама того не осознавая, училась блокировать своё сознание, не позволяя никому больше влезать в её разум. И тогда она столкнулась с настоящими неприятностями — встретила равного ей по силам врага.
Такие же чёрные волосы и взгляд, как у ворона — страшный человек предстал в её снах, собираясь свести её с ума. Он еженощно забирал её сознание по кусочкам, а она отгоняла его. Самая настоящая война разразилась в её голове, и она боялась потерять себя, а ещё больше она боялась за мужчину, с которым жила: он тоже подвергался риску. Тогда она покинула и его, чтобы Чёрный Человек не пытался дойти до него.
Спустя несколько месяцев женщина пропала без вести. Никто не видел её в своих краях, никто не слагал о ней легенды, и мужчина остался одинок. Потерял надежду увидеть её снова и каждый вечер стоял у окна, надеясь вновь увидеть её улыбающиеся глаза.
Женщина научила его многому. В особенности — блокировке сознания. Он понял её технику и развил её блестяще. Его средства позволяли ему купить участок земли и основать там базу переселенцев, на которой он сам бы обучал неопытных людей управлять своим сознанием. Это произошло в пятнадцатом веке в Южной Европе. С тех пор сеть переселенцев, самая тайная в мире, развивалась успешно — его последующие инкарнации не изменяли принципу. Они все были такими же сильными, однако им никогда не сравниться в силе с той женщиной, погибшей в схватке с Чёрным Человеком.
Затем все услышали о такой же прекрасной, как сам свет, женщине, бродившей по глухой деревушке. Это была её будущая жизнь. Как и прошлую, её тянуло к деревням и скромному, бедному образу жизни. Она была рабыней, рабыней жестокого владельца, казалось, никогда не способной выбраться из его цепких рук. Поговаривали, что этот владелец был Чёрным Человеком. Есть теория, что они оба не погибли в той схватке, а получили новые жизни, продолжая существовать друг рядом с другом.
Другие говорят, они существуют и по сей день. Именно они тогда не погибли, а попали в отрицательный мир, из которого выбраться смогли вдвоём. Вообще, в некоторых источниках указано, что эта женщина могла видеть будущее — так же, как и мы с тобой. И Юэн с Лиамом. Один учёный написал целую книгу о ней — в ней он выложил ещё одну теорию, и она не менее интересная, — Натали подтолкнула труд писателя. — Вот, возьми. Может быть, почитаешь как-нибудь. Я в своё время прочла её до дыр. Он предполагает, что наша героиня сошла с ума вместе с Чёрным Человеком. Поистине сильная история о двух связанных душах. Казалось бы, они заслуживали счастливого конца, но между ними вечно стояла удушающая вражда, которой они не могли противиться. Чёрный Человек хотел забрать её сознание, чтобы усилить своё в два раза, но она не отдавала и стояла за него даже ценой своей жизни. Она не рожала детей — наследников у неё не было. Лишь постоянные инкарнации.
Под конец рассказа Натали вздохнула.
— И что, разве теперь никто не может найти её? — изумлённо спросил Хейден.
— Есть только слухи. Быть может, она снова скрылась в глубинке и проживает спокойную жизнь. Может, сама прячется в ком-то из нас, я не знаю, — голос Натали дрогнул. — Только слышала, что недавно тень её души заметили в Нью-Йорке.
Теперь пришла очередь Хейдена вздрагивать.
— Нью-Йорке? — прошептал он. — Я жил там. Получается, все это время я был близок к ней? — он вскинул брови.
— Смотря что ты подразумеваешь под близким. Нью-Йорк — большой город.
Хейден вздохнул. После истории, рассказанной Натали, в нем поселилась мечта встретить эту женщину — можно сказать, легенду среди переселенцев.
— Есть ли ещё истории наподобие этой? Прославился ли кто-нибудь так же героически?
— Есть куча историй, притчей, легенд, обладающих не менее захватывающим сюжетом, но эта — самая известная. Про женщину рассказывают всем переселенцам, даже с самого раннего возраста, если они попали в наш лагерь. Они все равно узнают историю рано или поздно. Для многих она является источником вдохновения, для других — причиной совершенствоваться. Эта женщина не мертва, раз память о ней живет, — Натали грустно улыбнулась. — Как бы я хотела хоть чуточку быть похожей на неё. Но — увы, — она горестно вздохнула.
— Увы? — повторил за ней Хейден. — Почему ты думаешь, что не можешь обладать даром? — он сощурил глаза.
— Да я ничего о себе не знаю, разве я могу рассуждать? Меня подбросили в лагерь ещё в раннем детстве, Роза заменила мне мать. Ко мне приходили видения практически с самого рождения. Переселенцы выяснили это и стали заботиться обо мне как о родной дочери. Они пытались выяснить моих родителей, но все было тщетно. Так что, — Натали спрятала взгляд, — я потеряла надежду узнать о своём происхождении.
Хейден мягко накрыл её ладонь своей, отчего девушка подняла взгляд.
— Даже если ты не знаешь свою семью, ты обладаешь огромным потенциалом, — сказал он. — За эти два дня я понял, что по своим силам ты можешь сравниться с Джоанной, а это значит многое. Я уверен, у тебя есть талант. И ты ещё далеко пойдёшь, Натали, — он выдавил улыбку, и тогда вместе с ним улыбнулась и девушка.
— Спасибо, — она сглотнула слюну. — Спасибо, Хейден.
========== Часть 16 ==========
Хейден вышел из библиотеки, обогащённый новыми знаниями, не в состоянии переварить всю информацию в один момент. Ему определённо нужно было проветриться и отвлечься, а уж потом снова вспомнить ту лекцию, что ему прочла Натали. Тяжело вздыхая, он плёлся по коридору, едва переставляя ноги, положив глаз на входную дверь. Снова никого не было. Уже не удивляясь странному отсутствию людей, он быстро прошёл вперёд, и лишь в тот момент, как он положил ладонь на ручку, он услышал откуда-то слева приятные звуки музыки. Мелодия лилась плавно, спокойно, в определённом ритме, и Хейден, хоть и не сильно просвещённый в классике, сразу же узнал нотки венского вальса. Убрав ладонь с позолоченной ручки, он подошёл к высоким двустворчатым дверям, прислоняясь ухом к деревянной поверхности.