Мой отец поинтересовался, как звали Дарта Вейдера, когда он ещё был джедаем. «Энакин Скайуокер», — ответил ему коллега, и они продолжили свой ужин.
Я выбежала в гостиную, так как первоначально проснулась от кошмара. Девочка, в образе которой я предстала, стремилась уйти к отцу на руки, чтобы тот успокоил её и уложил обратно. Тот вышел и, взяв её на руки, прошептал: «Всё хорошо, Звёздочка», — а затем положил её обратно в постель.
***
— На этом моя история кончается, — промолвила Фелисити и выдохнула, словно освобождаясь от груза, тянувшего её вниз целый день.
В лаборатории все молчали. Лиам нервно постукивал по столу костяшками пальцев, Юэн цокал языком, уставившись в неопределённую точку с пространстве, а Роза, закрыв лицо руками, качала головой, пытаясь понять, что к чему. Джоанна глотала свой алкогольный напиток вприкуску с каким-то деликатесом и явно чувствовала себя лучше всех. Кто знает, может, на её долю тоже выпало слишком много.
Хейден ощущал себя в прострации. Он просидел так, может, одну минуту, а может, добрых полчаса, но под конец он услышал тихий вздох Натали, будто так только сейчас осознала, что произошло. Точнее, что произойдёт. С ними — со всеми. А именно — смерть Падме и переход Энакина на тёмную сторону.
— Простите, могу ли я выйти? — спросил Хейден и, так и не дождавшись ответа, пулей выскочил из лаборатории. направляясь в место, слишком хорошо подходившее для размышлений.
========== Часть 26 ==========
Лунный свет отражался в речной глади, и камни и трава серебрились под лучами небесного тела. Хейден опустился на разогретую за день землю и оторвал травинку, крутя её в пальцах и рассматривая в ярком свету полной, яркой, насыщенно белой луны. Он представлялся себе точно такой же одинокой травинкой, лишь частичкой этой планеты, этой далёкой и глубокой Вселенной, поглотившей их всех окончательно и бесповоротно.
Он кинул беглый взгляд на реку. Течение было довольно слабое, чтобы зайти в воду, и Хейден с радостью окунулся бы, если бы только умел плавать. Он, сделав глубокий вздох, откинулся на спину и лёг на твёрдую поверхность. Интересно, как давно здесь не шли дожди? Казалось, земля совершенно засохла.
Как и его душа. Ровно до того момента, как в ней поселились чувства к Юэну.
Хейден откинул эту мысль, возвращаясь к событиям вечера. Фелисити не просто так увидела эти воспоминания и не просто так оказалась в лагере именно сегодня, именно в этот момент. Кристенсен становился самым настоящим фаталистом, верившим, что Судьба затеяла всё неспроста и спасает себя руками незначительных, как казалось Хейдену, людей. В любом случае, что бы им ни было уготовано, он встретил бы всё достойно, с распростёртыми объятиями и самодовольной улыбкой на лице. Раз Судьба выбрала его, значит, он живёт эту жизнь не просто так. И, может, даже войдёт в историю переселенцев как ещё один благородный герой, спасший возможность существования жизни и Вселенной.
Слова Фелисити всё ещё витали вокруг него тяжёлым облаком. «Энакин Скайуокер», — говорил её голос, и Хейден, отвечавший за действия Энакина, как никто другой, окончательно удостоверился, что этот проворный падаван добьётся многого: власти, силы, целой чёртовой Галактики, но только не счастья.
Заключалась ли в этом основная загвоздка? Или есть ещё какие-то подводные камни, которые откроются чуть позже, а может, вообще никогда не откроются? Хейдену хватило лишь прикрыть глаза и снова вспомнить всю историю Дарта Вейдера, чтобы понять, что чувства Энакина к Падме не возникли на пустом месте. Это был краеугольный камень их отношений, это была основа всех бед, что повлечёт за собой тайная связь. В том числе и гражданская война между жителями Галактики. Это было ужасно, и он не знал, что казалось ему страшнее: судьба Энакина или то, что он за неё в ответе.
Нужно было остановить Скайуокера? Но как, если всё, о чём он мог судить, скрылось за историей Фелисити, девушки, поселившийся в немного поздней временной линии?..
Хейден испустил стон отчаяния, совершенно не зная, что делать, и тогда услышал, как кусты сзади шуршат и из-за них вырисовывается силуэт Юэна, окрашенный светом луны.
— Снова здесь? — Хейден мог видеть, как тот улыбается.
— А куда мне ещё идти, если я не знаю, как поступать дальше? Фелисити поселила ещё большие сомнения. Я совершенно растерян, Юэн. Если вся вина лежит на мне, точнее — на Энакине, то это — моя борьба.
— Твоя мать как-то говорила подобное, — усмехнулся МакГрегор и присел на камень, подставляя своё лицо свежему воздуху, хоть и ветра не предвещалось. Вечер был абсолютно спокойный, неспокойно только было на душе у Хейдена и Юэна.
Они просидели в полной тишине, как и добрую часть этого вечера, лишь благодаря Судьбу за то, что та свела их, несмотря на остальные мрачные обстоятельства, окружавшие их. Зато они совершенно точно понимали, что не хотели отпускать друг друга, а это было самое важное.
— Красиво здесь, — выдохнул МакГрегор, осматривая пейзаж. — Иногда я думаю, что в мире больше нет такого красивого места, кроме как этого, хотя я изрядно попутешествовал в своё время.
— Я никогда не путешествовал, — прошептал Хейден, сам особо не понимая, зачем.
— Считай, что ты ничего не упустил, если в конце концов оказался здесь. Не хочешь поплавать? — Юэн кинул взгляд на студента и выгнул левую бровь.
— Я не умею.
— Я тебя научу.
«Если урок плавания закончится таким же образом, как и урок танца, то я, наверное, даже не пожалею об этом», — подумал Хейден и встал с травы. Юэн протягивал ему руку. Он зацепился за неё и сразу же почувствовал тёплую кожу и крепкое прикосновение.
Кристенсен скинул рубашку и брюки и оказался лишь в одном нижнем белье. Его тело было худощавым, кое-где даже выпирали кости. Поэтому, когда Юэн снял свою одежду и оголил шикарный пресс и крепкие мышцы, Хейден почувствовал себя ещё более закомплексованным, чем мог быть, однако даже не думал отводить взгляда от этого тела.
Они спустились в воду, туда, где она доставала до пояса обоим, и принялись за обучение плаванию.
— Ляг на спину, — приказал Юэн. Хейден в изумлении посмотрел на него. — Давай, ложись, я буду держать тебя.
Кристенсен чувствовал себя в воде ужасно неловко. Последний раз он купался в реке в далёком детстве, а потому смутно помнил, как себя в ней вести в принципе. Он осторожно нагнулся, опустил спину, а затем постарался поднять ноги. Чувствуя, как вода понемногу заливается в уши, он стал барахтаться, но тут же почувствовал, как крепкие руки Юэна держат его за спину и бёдра. «Плохая идея, проф, — подумал Хейден, от напряжения жмуря глаза. — Ужасная».
— Осторожно, не бойся воды. Помни, что я поддерживаю тебя. Это первое, о чём нужно помнить. Просто доверься мне. Я не позволю тебе утонуть, если ты так сильно этого боишься, Хейден.
Эти слова были сказаны настолько ласково, что Кристенсен сразу же уловил их смысл и принял их. Они звучали так банально, но именно в них скрывалась вся правда.
— Попробуй поднять и опустить ногу по очереди, как будто качаешь пресс.
Хейден начал с такой силой грохотать по воде ступнями, что брызги долетали до волос Юэна и его губ; он спешил отряхиваться.
— Не так сильно! — он старался перекричать эти громкие бултыхания.
Хейден послушался и принялся поднимать и опускать правые ноги лишь на пару сантиметров от уровня воды; он заметил, как напрягаются его мышцы в прессе. Которого не было.
— Молодец. Видишь, это может быть легко. Теперь попробуй руками. Только не как в первый раз.
Хейден перебрал ладонями в воде, описывая круги и имитируя движение вперёд. Он чувствовал, как всё-таки может плыть, когда руки Юэна держали его, а он сам осознавал, как работает техника плавания. Невольно улыбнувшись, он посмотрел на профессора и увидел его одобрительный взгляд.
— У тебя всё может получиться. Ты даже воды не боишься, не придумывай. С такими способностями ты многого добьёшься. Плавание полезно, Хейден, и пусть я буду тем, кто откроет тебе его плюсы.
«Ты открыл мне целый мир в считанные дни, — пронеслось в голове Кристенсена. — О чём тут вообще может быть речь?» Он лишь снова перебрал в воде руками и ногами и понял, что немного продвинулся. Ласковые руки Юэна держали его под водой, но уже не так сильно.