— Я в общежитии живу.
— Нет, там ты не отдохнёшь, — задумался Юэн. — Знаешь, у меня есть идеальный вариант. Надеюсь, ты не будешь против, если проведёшь ночь в моём доме? — и тут же, осознавая, что он сказал, поправился. — Нет, не в том смысле, — он взмахнул рукой, сопровождая слова. — В общем. Господи. Хейден, — он сделал глубокий вдох. — Ты говорил, что у тебя ко мне есть важное дело?
— Да, один… важный разговор, — пробормотал Хейден, обессиленно укладывая голову обратно на парту и поднимая уставший, тяжёлый взгляд на белоснежный потолок. — Он, наверное… ух… займёт больше… часа.
— Тогда мы определённо поедем ко мне.
Хейден, прикрыв глаза, кивнул головой. Сейчас ему было настолько плохо, что возражать он не смел — главное, чтобы ему дали полежать и рассказать о своей проблеме. О, и чашка горячего тоже не помешала бы.
— Я помогу тебе встать.
Хейден попробовал свесить ногу, затем вторую и нащупал под собой пол. Каждое движение давалось ему трудно — его окутывала слабость, всё тело дрожало, по коже скатывались капли пота. Юэн обхватил его за талию и закинул левую руку себе на плечо. В таком положении, медленно совершая каждый шаг, еле-еле наступая на пол, они дошли до двери. Хейден присел на стул, Юэн собрал все необходимые вещи, и они так же медленно двинулись из аудитории.
Перемена уже кончилась. Студенты разошлись по кабинетам, а преподаватели отправились читать им лекции. В коридоре никого не было видно. Юэн осторожно проводил Хейдена до лифта, и они спустились на первый этаж.
— Ты можешь минуту постоять? — поинтересовался профессор, уставив студента возле стены. Тот удовлетворительно кивнул. — Потерпи немного, — проговорил Юэн. Он знал, что нельзя так резко ставить на ноги только что очнувшегося от обморока человека, но время не требовало отлагательств. — Скоро сможешь прилечь. Только — ты спокойнее, хорошо? — он, положив руки ему на плечи, заглянул прямо в его большие синие глаза, словно в душу. Находись Хейден в более приличном состоянии, он бы чувствовал себя по-другому. Он еще не понимал, как неловко ему было стоять так близко к своему профессору, выкладывавшему свои силы, чтобы помочь ему. Он ещё даже не сознавал, что Юэн был одним из тех немногих, кто истинно хотел помочь Хейдену — просто потому что понимал, что это было в его силах. Кристенсен кивнул в ответ, переводя дыхание.
— Хорошо, — прошептал он. — Хорошо…
— Тогда, — Юэн ободряюще улыбнулся, — пойдём?
Хейден, закрыв глаза, кивнул головой. Придётся перетерпеть этот, как ему казалось, долгий путь.
Парковка находилась на заднем дворе. Стараясь скрыться от назойливых глаз, насколько это было возможно, они перемещались по с наиболее пустынным коридорам и внутренним миниатюрным садикам.
Юэн, боясь в один момент уронить студента или хоть как-то навредить ему, крепко держал его, волнуясь за его состояние даже больше, чем за свои документы и книги, над которыми он обычно так сильно трясся.
— Ты как? — зачастую по пути спрашивал Юэн, ища дальнейший путь обхода.
— Терпимо, — кряхтел Хейден, корпусом опираясь на тело МакГрегора. Под дорогим пиджаком и красивой голубой, под цвет глаз, рубашкой он чувствовал напряженные мышцы — видимо, в свободное время профессор времени даром не терял и активно занимался собой.
Они дошли до парковки через несколько минут, когда Юэн уже сильнее стал бояться за здоровье студента и когда подозревал, что тот вот-вот свалится с ног.
Издалека Юэн брелоком с ключами открыл машину и, отперев заднюю дверь, бережно уложил Хейдена на сидения. Тому пришлось согнуть ноги в коленях, но в целом возможно было устроиться комфортно.
— Всё в порядке? — снова поинтересовался МакГрегор, осматривая студента.
— Да-да.
— Ну хорошо, — наконец вздохнул Юэн и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Скоро станет ещё лучше. Обещаю.
***
Эта поездка была странной. Во всех отношениях. Юэн чувствовал себя настолько неловко, что чувствовал, как краснел — начиная от ушей и заканчивая самыми пятками. Как будто сотни иголок вонзались в его тело, и он не мог пошевелиться, потому что это непривычное положение, вызывавшее у него яркий стыд и желание поскорее исправить ситуацию, накатывало на него настолько редко, что он успевал о нём забывать. И в такие моменты он чувствовал себя просто невыносимо. Наверное, это и на самом деле странно. Только посмотрите, говорил он сам себе, я везу в своей машине своего студента в свою квартиру. Это вообще нормально? Ответ ему на ум приходил лишь один — нет. Всё в его поступках казалось аморальным. Но казалось до тех пор, пока он не вспоминал, что всё это он делает лишь во благо и чтобы спасти здоровье и жизнь ещё одного человека. Потому что он всем нутром чувствовал, что что-то здесь не так.
Они ехали по загруженным дорогам и шоссе, виляли мимо авеню и улиц, и всё это время Юэн боролся с желанием спросить, не против ли Хейден и как он сам относится ко всему. Но, судя по облегчённому дыханию студента, тот, наоборот, был благодарен тому, что смог наконец-таки спокойно полежать. Изредка Юэн посматривал на него в зеркало, проверяя, в порядке ли он, и каждый раз в этом убеждался. Особенно, когда Кристенсен заглянул в свой смартфон: и между мыслью о том, что так тот справляется с плохим самочувствием и отвлекается хоть на что-то, и мыслью о том, что теперь ему окончательно стало лучше, профессор склонялся к последнему.
Тихо играло радио. Хиты года, не выносимые Юэном, как назло, трещали из колонок, и он, стоя в пробке, с отвращением переключал их. А когда останавливался на песнях, гремевших в прошлом веке, иногда чуть заметно пританцовывал. И они даже казались ему какими-то знакомыми. Будто он танцевал под них… в прошлой жизни.
Всё вполне могло быть. Душу постоянно тянуло куда-то не туда.
Посреди их пути, когда они избавились от мучительных пробок и завернули в тихий уголок, Юэн смог услышать голос Хейдена, почти незаметный, явно молящий.
— Спасибо вам, — сказал он, и Юэн, поначалу слегка опешив, ответил:
— Не за что.
Потому что помогал от всего сердца.
Уже скоро они приблизились к дому, где находилась квартира профессора.
========== Часть 6 ==========
Юэн, кидая свой портфель в коридоре, аккуратно довёл Хейдена до ближайшего дивана и положил его, поудобнее устроив: обложив подушками, на всякий случай накрыв одеялом, и тут же отправился на кухню за горячим чаем. Кристенсен не спеша оглядывал помещение — ему ужасно было интересно узнать, в какой обстановке живёт его профессор.
Это была просторная квартира-студия, и всё здесь могло пестреть роскошью и богатством — студенты примерно представляли средний размер зарплаты своих преподавателей. Но не пестрило. Совершенно обыкновенная квартира, в однотонных пастельных тонах: мягкие бежевые обои, плавный тёплый свет из одиноких ламп, аккуратный светлый деревянный пол. Это была так называемая студия, с огромной гостиной и небольшой уютной спальней за дополнительной стеной. Ванная комната стояла рядом. Диван, на котором лежал Хейден, был такого же приятного цвета охры. Помещение было словно окутано оттенками жёлтого и тёплого персикового — и у Хейдена возникла странная ассоциация с пустыней.
Телевизор стоял рядом. Но он был настолько запылён, словно к нему не прикасались лет десять — может, и того больше. Напротив находился большой книжный шкаф, вероятно, занимавший всю стену. Тут и там около него возлежали книги — разноцветные, старые и новые, совсем потрёпанные и абсолютно нетронутые, они грудились в стопках, в ящиках, на полках, собирая вокруг себя столпы пыли. Некоторые из них даже были открыты. Из-за немного слабого зрения Хейден не мог их рассмотреть, но подозревал, что добрая часть из них посвящена физике и всем её подразделениям.
Да, пыли здесь было много. Настолько, что хотелось провести рукой по предметам — и тогда можно было бы увидеть тёмно-серый слой на ладони. Пыль, жёлтый цвет и высокие стены. «Совсем как пустыня, — подумал про себя Хейден. — Или как Татуин.»
Юэн стоял у барной стойки на совмещённой с гостиной кухне и ждал, пока закипит чайник. Он уже доставал большую кружку и заливал в неё заварку.