Приехавшие в Чехословакию ученые получали индивидуальные стипендии от правительства республики. Размер их варьировался в зависимости от прежнего статуса. Все ученые делились на три группы: к первой группе относились штатные профессора российских высших учебных заведений, имевших научную известность и преподавательский опыт, ко второй — экстраординарные профессора и приват-доценты, к третьей — молодые ученые, вынужденные прервать научную карьеру из-за революции, Гражданской войны и эмиграции, а также лица, готовящиеся к получению ученой степени[116]. Д.Д. Гримм был причислен к первой категории, ему было назначено ежемесячное жалование в размере 2.100 чешских крон и дополнительных 300 крон на жену[117]. Этих денег было вполне достаточно для нормальной жизни. Правда, семье профессора поначалу пришлось столкнуться с трудностями, вызванными остротой квартирного вопроса в перенаселенной Праге. Некоторое время она был вынуждена жить в общежитии «Свободарна» на Либени, специально переделанном городскими властями для размещения русских преподавателей и студентов. Оно считалось благоустроенным, поскольку имело электрическое освещение и центральное отопление. Ученые и члены их семей жили в специально отведенном коридоре с маленькими квартирками. Но, конечно, условия жизни оставались трудными[118]. Осенью 1926 г. Д. Д. Гримм вместе с супругой переехал в освободившуюся после отъезда из Праги П.Б. Струве квартиру в специально построенном знаменитом «Профессорском доме»[119]. Причем помог ему в этом чехословацкий общественный и политический деятель, видный русофил Карел Крамарж (1860–1937).
Давид Давидович Гримм с первых дней в Праге принимал активное участие в жизни русской диаспоры. Профессор стал заместителем председателя Русской учебной коллегии, созданной до его приезда в декабре 1921 г. и призванной оказывать академическую помощь учащейся молодежи. Она «контролировала достижения русских студентов и обсуждала также вопросы, касающиеся пребывания русских ученых и студентов в Чехословацкой республике»[120]. Коллегия выполняла одновременно функции научно-исследовательской организации, которая в 1924 г. начала издавать свои «Записки» по трем сериям (гуманитарные естественные, математические и технические науки)[121]. Гримм опубликовал на их страницах одну из своих первых работ пражского периода[122].
Он также вошел в состав Русской академической группы в Чехословакии, образовавшейся осенью 1921 г. По признанию создателей, группа ставила задачей укрепление связей русских исследователей с учеными из других стран, научную подготовку молодых людей, «посвящающих себя по окончании высшего образования занятиям науки, и нуждающихся для прохождения учебно-ученого искуса вне своей университетской обстановки в таком руководстве, которое бы соответствовало русским требованиям и традициям[123]. Первым председателем Академической группы был избран П.И. Новгородцев, а пост почетного председателя занял А. С. Ломшаков[124]. Товарищем председателя стал Д.Д. Гримм, секретарем — В. И. Исаев, казначеем — А. П. Фан-дер-Флит, членами правления — С. В. Завадский, Г. В. Вернадский и И. Д. Жуков. Одним из главных направлений работы Академической группы была научная аттестация, выражавшаяся в присвоении ученых степеней и званий. Известно, что 3 июня 1923 г. именно Гримм руководил процессом защиты диссертации Г. В. Флоровского «Историческая философия А. И. Герцена» на соискание ученой степени магистра философии[125].
В октябре 1922 г. в качестве представителя Русской академической группы в Чехословакии Д.Д. Гримм принял участие во Втором съезде русских академических организаций за границей, проходившем в Праге. По его итогам профессор был избран в состав правления Союза русских академических организаций за границей[126]. На этом съезде, кроме прочего, было решено создать в чехословацкой столице Русский институт. Он начал свою работу ровно через год, и Д. Д. Гримм принял в ней участие в качестве приглашенного лектора. В функции института входило осуществление научно-исследовательской и просветительской работы. Первое направление предусматривало проведение научных мероприятий и публикацию результатов исследований, второе — устройство популярных лекций для русской и чешской аудитории[127]. В феврале 1924 гг. Д.Д. Гримм прочел публичную лекцию «Русские конституционные учреждения», а в марте — «Государственная дума и Государственный совет»[128]. Тексты их, увы, обнаружить не удалось.
116
117
ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 127. Л. 17. Несколько хуже было положение его сына Ивана, которому по особому решению министерства иностранных дел ежемесячно начислялось 1.100 крон и по 150 крон на жену и ребенка (Там же. Л. 18).
118
120
121
Ученые записки, основанные Русской учебной коллегией. 1924. Т. I. Вып. III: Общественные науки. С. 9.
122
123
Národní archiv ČR. F. Komitét pro umožnění studia ruským a ukrajinským studentům v ČSR. Inv. č. 80. Kart. 6
124
В 1922 г. П.И. Новгородцев сложил с себя полномочия председателя в пользу П. Б. Струве. После его отъезда из Праги в 1924 г. Русскую академическую группу возглавил Е. В. Спекторский, находившийся на этом посту до 1927 г., когда его сменил В. А. Францев (Русские в Праге. 1918–1928 гг. Прага, 1928. С. 37).
125
Narodm archiv CR. F. Komitet pro umoznem studia ruskym a ukrajinskym studentum v CSR. Inv. c. 125/1. Kart. 16
126
127
128
Slovanská knihovna v Praze. Trezor. А. V. Florovskij. T-FLOR. Krab. IV. Přednášky v ruských emigrantských institucích v Praze; Лекции Русского института // Огни. 1924. 11 февраля. № 6; Kronika kulturního, vědeckého a společenského života ruské emigrace v Československé republice. Praha, 2000. T. I. S. 140, 142.