С соседним Миланом скоро установились близкие дружеские отношения, особенно с группой писателей вокруг либерала и католика герцога Галларати Скотти, который, после падения фашизма, играл большую дипломатическую и политическую роль. У него Вячеслав познакомился с Алессандро Пеллегрини. К нему обращена статья, написанная в виде письма и посвященная проблеме христианского гуманизма[183]. По инициативе Пеллегрини и его миланских друзей журнал Иль Конвеньо посвятил специальный номер Вячеславу[184].
В павийский период, но во время долгих римских каникул, Вячеслав душевно сблизился с Джованни Папини и познакомился с некоторыми из молодых поэтов и писателей, его окружавших во Флоренции. В журнале, который эта группа католиков издавала во Флоренции, Иль Фронтеспицио, появились статьи и несколько стихотворений Вячеслава, переведенных Папини по подстрочному переводу с русского, которого он не знал[185].
Среди миланских друзей был также Ринальдо Кюфферле, писатель, поэт, прекрасно знающий по — русски, переводчик многих русских оперных либретто на итальянский язык; это был живой интересный человек, ревностный антропософ. Кюфферле перевел в стихах поэму Вячеслава «Человек», которая появилась позже отдельной книжкой в издательстве «Бокка» (1946)[186]. При встречах в Павии и в Риме и в многочисленных записках и письмах, друг другу отправленных, Вячеслав и Кюфферле много спорили во время длительной работы над переводом. Часто «ссорились», ибо каждый предлагал свою версию итальянского текста.
В 1936 г. стихи Вячеслава в первый раз появились в эмигрантской прессе: в парижских Современных Записках. (Мы слышали, что это произвело «сенсацию» в эмигрантских кругах[187].) С тех пор он там регулярно печатается[188]. Для парижского издательства «Дом книги» Вячеслав приготовляет, пересматривая каждую строчку, свою «мелопею» «Человек». Наш друг, художник Сергей Иванов, рисует обложку, вдохновляясь скульптурой сотворения Адама на соборе в Шартре, где он часто посещал живущего там Диму. Книга выходит 28 августа 1939 г. — праздник блаженного Августина — за несколько дней до начала Второй мировой войны.
Когда Вячеслав поселился в Колледжио Борромео, мы с Димой переехали на via Bocca di Leone, № 50, на угол знаменитой via della Croce (виа делла Кроче). Это узкая и короткая улица: в конце ее очаровательный вид на площадь Испании, уводящий взгляд далеко, до крутых стен парка Пинчио. Виа делла Кроче прозвана чревом Рима из‑за избытка продовольствия, которое на ней скоплено. На перекрестках находится оживленный рынок, заваленный горами пестрых фруктов и овощей, соблазняющих гастрономов и художников — любителей натюрморта. Вдоль лотков тесно: мостовая покрыта скользкой кожурой тут же съеденных плодов. Солнцепек, гам, ссоры, хохот. Чтобы общаться, местные люди считают почему‑то нужным зычными, прекрасно от природы поставленными голосами кричать соседу в ухо так, как если бы слова должны были прозвучать в конце большой площади. На виа делла Кроче магазины самые разные. Вот роскошный фруктовый: плоды изысканные, местные и экзотические, свежие, сушеные, засахаренные. В витрине, среди тонкой декорации из ананасов и кокосов, монументально позирует роскошный ангорский кот: шкурка, как облачко, белоснежная, один глаз зеленый, другой голубой. Я часто стараюсь пройти мимо витрины, чтобы им полюбоваться. Внутрь магазина — не решаюсь: все там так дорого. На тротуаре, перед своей лавочкой, расположился сапожник. Он чинит на свежем воздухе башмаки. Рядом с ним роскошный магазин тонкой гастрономии, центр германского колбасного искусства.
На той же улице место встреч римской богемы — писателей, поэтов, художников, актеров. Это маленький ресторанчик, прозванный Чезаретто по имени лакея, Цезаря (Cesare), там работающего. Здесь можно увидеть всех друзей, все друг друга знают. Это две небольшие комнаты, соединенные узким коридорчиком, куда также втискивают столики. Так тесно, что иногда и не впускают, физического пространства не хватает. Уютно, весело. Чезаретто всех поименно знает и кое — кому верит в кредит.
На перекрестке с Виа Бокка ди Леоне, со стороны Виа делла Кроче, находится прославленная кондитерская, а за углом открыто на улицу помещение, где всегда пылает раскаленная печь и на жаровнях и вертелах весело шипят жаркие, куры, дичь, бараны. Густой чад развевается по улице и тонкими струйками поднимается вверх, вдоль стены противоположного дома № 50, до самых окон третьего этажа, где тревожит наш с Димой аппетит. Это наши окна, но мы не спускаемся купить соблазнительный кусочек. Он дорог.
183
Venceslao Ivanov, «Lettera ad Alessandro Pellegrini sopra la ”Docta pietas“»,
184
Il Convegno. Rivista di letteratura e di arte (Milano), № 8–12, 25 Dicembre 1933 — 25 Gennaio 1934, Anno XIV‑XV. Содержание выпуска: Taddeo Zielinski: Introduzione all’opera di Venceslao Ivanov; Fedor Stepun: Ritratto di Venceslao Ivanov; Ernst Robert Curtius; Venceslao Ivanov; Herbert Steiner: Idea e Amore; Gabriel Marceclass="underline" L’interpretazione dell’opera di Dostoievski secondo Venceslao Ivanov; Venceslao Ivanov: La ribellione contro la terra madre. Analisi del romanzo di Dostoievski «Delitto e Castigo»; Alessandro Pellegrini: Considerazioni sulla «Corrispondenza da un angolo all’altro» di V. Ivanov e M. O. Gerscenson; Venceslao Ivanov: Lettera ad Alessandro Pellegrini sopra la «Docta pietas»; Venceslao Ivanov: Discorso sugli orientamenti dello spirito moderno; Venceslao Ivanov: Dalle «Sporadi»; Leonida Gancikov: A realioribus ad realia; Nicola Ottokar: Dioniso e i culti predionisiaci; Venceslao Ivanov: Poesie; O. Deschartes: Cennii biografici
185
Il Frontespizio, ежемесячный журнал, выходивший с 1929 по 1938, под ред. Piero Bargellini, при ближайшем участии Giovanni Papini. Четыре стихотворения В. Иванова были напечатаны в номере за сентябрь 1930: «Il paradiso terrestre» («О земном рае»), «Palinodia» («Палинодия»), «Regina viarum» (1–й «Римский сонет») и «La cupola» (9–й «Римский сонет»), в переводе самого В. И.; в апрельском номере за 1932 — три стихотворения в переводе Ринальдо Кюфферле: «Capella votiva» («Капелла» /«У замка, над озером…»/), «La via d’Emmaus» («Путь в Эммаус») и «Il corno alpino» («Альпийский рог»). Эти стихи были перепечатаны в «ивановском» номере // Convegno. Статья «Il mito di Edipo» («Миф об Эдипе») появилась в номере за август 1933 г.; она является последней частью речи, произнесенной В. И. в Сан Ремо 10 апреля 1933 г.: «Discorso sugli orientamenti dello spirito moderno», впервые полностью напечатана в номере Il Convegno, посвященном Иванову. Итальянский текст и перевод на русский («Размышления об установках современного духа») — в III, 452–484
186
Venceslao Ivanov, L’Uomo. Traduzione in versi di Rinaldo Küfferle (Fratelli Bocca editori, Milano, 1946).
187
В рецензии на книжку LXII «Современных Записок» (1936), где на с. 178–183 впервые появились девять «Римских сонетов», В. Ф. Ходасевич писал: «Очередная книжка ”Современных Записок“ ознаменована литературным событием: в ней находим мы цикл ”Римских сонетов“ Вячеслава Иванова, не выступавшего в печати уже очень давно: лет четырнадцать, а может быть и семнадцать» (газ. «Возрождение», 25 декабря 1936, № 4058). Появление работ Иванова в эмигрантской прессе наверное было мотивировано его отказом от советского гражданства в том году, освобождающим его от обещания, данного при отъезде из России Луначарскому (см. письмо Иванова И. Н. Голенищеву — Кутузову от 24 апреля 1930 г.: «Предпочитаю быть верен своему обещанию, в силу которого был отпущен за границу — не участвовать в эмигрантской печати» — фотокопия письма находится в Римском архиве). Публикация I‑VIII из стих. «Деревья. Вступление к поэме» в десятом выпуске «Современных Записок», с. 116–118, в 1922 г. была перепечаткой из «Записок мечтателей», № 2–3, 1921, с. 136–138, сделанной, по — видимому, без ведома автора.
188
Иванов печатался в следующих книжках «Современных Записок»: LXIII, 1937, с. 164–169, 9 стихотворений: «Каменный дуб» (III, 501), «Notturno» (III, 508), «Собаки» (III, 553–554), «Родина» (III, 558), «Земля» (III, 508), «Сверстнику» (III, 531), «Могила» (III, 518), «Умер Блок» (III, 532) и «Воспоминание о А. Н. Скрябине» (III, 531–532); LXIV, 1937, с. 156–159, восемь стихотворений цикла «De profundis amavi» и статья «О Пушкине» — с. 177–195; LXV, 1937, с. 164–167, шесть стихотворений: «Палинодия» (III, 553), «Кот — Ворожей» (III, 507), «Слово — Плоть» («Язык», III, 567), «Полдень» (III, 504); «Митрополит Филипп» (III, 558), «Новодевичий Монастырь» (III, 566); LXVI, 1938, с. 176–178, два стихотворения: «Демоны маскарада» (III, 542–543) и «Monte Таrрео» («Староселье», № 1, III, 584); LXVII, 1938, с. 153–154, одно стихотворение: «Ferrea turris» («Ha Оке перед войной», 4; III, 527–528); LXVIII, 1939, с. 184–186, три стихотворения: «Размолвка» (III, 521), «Светлячок» (III, 502) и Madonna della neve» (III, 521); LXIX, 1939, c. 205–206, два стихотворения: «Вечерняя звезда» («Серебряный бор», 2; III, 510) и «Восход солнца» («Серебряный бор», 5; III, 511); LXX, 1940, с. 123–124, стихотворение «Ночные зовы» (III, 515–516). Все стихи позднее вошли в состав сб. Свет Вечерний