Лошадь моя довольно бодро идет по улице. Пришпорил, очевидно, она не ожидала этого и от всей души громко на всю улицу перднула, взбрыкнув ногами. У ближайших домов засмеялись, услышав такую откровенную музыку. Я надвинул на глаза шапку и галопом помчался вперед. Овес делал свое дело, лошадь трещала на всю улицу, как заправский мотоцикл без глушителя. До самого места, где стояла батарея, не прекращалась «музыка», лошадь избавлялась от газов, скопившихся в животе, а вся улица покатывалась от смеха. Батарейные острословы шутили по этому случаю: наш лейтенант дал для жителей Балты первый после освобождения города концерт.
На следующее утро наша батарея двинулась вперед, на город Котовск. Где-то там наша дивизия. До Котовска километров сорок. За сутки, что простояли в городе Балта, лошади отдохнули, подкормились овсом. Мы волов оставили, двинулись вперед на лошадях.
К Котовску подошли на следующее утро. С утра стоял небольшой туман, скрывавший большую часть города, было слякотно, земля кое-где была покрыта грязноватым снегом. В городе тихо, видны повозки и солдаты нашей дивизии, узнали их по погонам с голубым кантом.
Вскоре выяснили, что дивизия, действуя по вражеским тылам, внезапно ворвалась в город, причем с запада, а не с востока, как могли предполагать немцы. Бой носил скоротечный характер. Немцам было не до обороны, унести бы ноги. Вскоре прогремели один за другим два мощных взрыва, встряхнувшие весь город. Немцы взорвали большие склады боеприпасов, расположенные возле железной дороги недалеко от города. Город Котовск известен был тем, что здесь в местном мавзолее был похоронен легендарный герой Гражданской войны — Котовский.
Вскоре мы догнали свой полк. Дивизия продолжала наступление, ее боевой путь теперь лежал к Днестру, в направлении города Дубоссары. Движемся вперед по широкой лощине, посреди которой течет к Днестру небольшая речка. Противник сопротивления почти не оказывает, очевидно, стремится уйти за Днестр, там организовать оборону и остановить наступление наших войск.
Понимаем это и мы, стремимся быстрее вперед, чтобы не дать противнику оторваться. Иногда то в одном, то в другом месте вспыхивают яростные стычки с вражескими арьергардами.
Проходим окраину райцентра Красные Окна. Двигаемся вперед на Дубоссары. Где-то недалеко от Дубоссар меня встретил мой друг, начальник разведки нашего дивизиона Боря Андреев — рубаха-парень, бывший беспризорник, лихой десантник, прошедший, как говорят, огонь, воду и медные трубы во время десантирования 4-го гвардейского воздушно-десантного корпуса в тыл врага в январе — июле 1942 года. Он всегда зимой ходил в десантной куртке и кубанке с красным верхом, которую носил лихо, набекрень, с торчащим сбоку чубом. Федя никогда не унывал, был мастером на соленые солдатские анекдоты и прибаутки. Но дело свое знал. Вот и сейчас он уже успел побывать в Дубоссарах, хотя, судя по звукам, там шел бой.
В руках у Феди было ведро с красным вином, которым он уже успел разжиться на местном винзаводе. Увидев меня, он стал угощать вином, прямо из ведра. Не успел я сделать глоток, как струя вина полилась мне на полушубок. Сверху донизу образовалась красная полоса. Когда-то полушубок был белым, но за зиму стал грязно-желтым, а теперь еще и красная полоса впереди, сзади же он был изрешечен осколками и кое-как зашит.
В таком полушубке я и щеголял, пока не перешли на летнюю форму. Зато те, кто видел у меня эту полосу, сразу определяли, что я участвовал в бою за Дубоссары, так как такая полоса была не только у меня, а у многих, кто побывал в этом небольшом городке.
После войны, в 70-х годах, мне довелось побывать на встрече ветеранов нашей дивизии в Дубоссарах. Нас там очень тепло встречали и конечно же угощали отличным дубоссарским вином.
В первых числах апреля 1944 года наша дивизия вышла к Днестру возле села Ягорлык Дубоссарского района. В ночь с 4 на 5 апреля группа храбрецов переправилась на противоположный берег и захватила небольшой плацдарм возле села Оксентия.
Надо иметь в виду, что в это время на Днестре было половодье, вода бурлила и во многих местах вышла из берегов. И форсировать реку даже днем было рискованно. А тут переправлялись ночью, да еще и на противоположный берег, где был противник, который, конечно, не собирался встречать нас хлебом-солью.
В общем, форсирование было трудным и опасным. Помогла внезапность. Немцы не ожидали, что наши войска так нахально форсируют реку в это время, когда в полном разгаре шло половодье.