Немногие писатели в целом мире достигли до такой высоты, как Крылов. На земле нет совершенства, повторяют все, многие тысячи лет! Оно редко, но есть: совершенство в баснях Крылова! Ни Эзоп, ни Пильпай, ни Лафонтен не выше Крылова, и Крылов имеет пред всеми то преимущество, что он баснописец и всемирный и народный. Крылов первый в ряду всех русских писателей, потому что совершен в своем роде!
Весною прошлого года встретил я на Исаакиевском мосту И. А. Крылова. Мы остановились и разговорились. «Недавно попалось мне случайно под руку твое “Воспоминание о Грибоедове”[217], – сказал Крылов. – Спасибо, брат, спасибо! Да ведь ты всех нас отпеваешь, – примолвил он с улыбкою: – Не помяни лихом… старею и слабею…» С горестью исполняю долг мой… Нет Крылова… плачь правда![218]
[ВОСПОМИНАНИЯ О ПИСАТЕЛЯХ]
<…> К «Полному собранию сочинений русских авторов»[220], издаваемому нашим единственным Смирдиным, присовокуплены в нынешнем году Сочинения бывшего журналиста Александра Ефимовича Измайлова, в двух томах[221]. О предприятии Смирдина говорить мне нечего. Я уже сказал, что это истинно патриотический подвиг, который, без сомнения, оценят все русские, которым дороги русское слово и русская слава[222]. Ведь и финны, и эстонцы, и латыши имеют свою литературу, а как же нам не дорожить своею литературою, плодом нашего умственного существования? Поговорю с тобою[223] о А. Е. Измайлове. Может быть ты помнишь фигуру покойного Измайлова, но знать его ты не мог, потому что был ребенком, когда он выехал из Петербурга в провинцию на службу, а по возвращении в Петербург он вскоре умер[224]. Измайлов стоил того, чтоб знать его коротко!
Во всем он был оригинален, и по фигуре, и по одежде, и по образу жизни, и по речам, и по изложению в своих сочинениях, и даже по голосу. Лучшие из всех его оригинальностей были: его удивительная честность и праводушие. Почти всех баснописцев, древних и новых, изображают наивными[225] и жестоко в этом ошибаются. Например Езоп, который, будучи отправлен в путь с другими рабами своего господина, для перенесения тяжестей, выбрал самую тяжелую ношу – хлеб для своих спутников, зная, что тяжесть его ноши скоро уменьшится – Езоп далек был от наивности! Лафонтен и Крылов, два первые баснописца новых времен, были люди глубокого ума и под покровом наивности высказали в баснях все, чего бы не высказали ни в истории, ни в сатире. А. Е. Измайлов хотя и ниже их дарованием, однако наивностью выше всех баснописцев, журналистов, поэтов и вообще всех писателей. Он говорил и писал, что у него было на уме и на сердце, и если чего не высказал или не написал, то это значило, что не мог.
217
См. «Воспоминания о незабвенном Александре Сергеевиче Грибоедове» в настоящем издании.
218
Через некоторое время Булгарин поместил в газете «Объяснения», где писал: «В № 8 “Сев[ерной] пчелы” было напечатано “Воспоминание об И. А. Крылове”. Припоминаем читателям, что это не
219
Печатается по:
220
В этой серии (1846–1855) ко времени написания настоящего мемуара вышли произведения В. А. Озерова (1846), Д. И. Фонвизина (1846), Г. Р. Державина (1847), А. Д. Кантемира (1847), М. Ю. Лермонтова (1847), М. В. Ломоносова (1847), И. И. Хемницера (1847), Я. Б. Княжнина (1847–1848), И. Ф. Богдановича (1848) и др.
221
222
По поводу выхода Сочинений Фонвизина Булгарин писал о серии Смирдина в очередном фельетоне «Журнальная всякая всячина»: «Предприятие истинно патриотическое, благородное, достойное внимания всех грамотных людей в России и сильной поддержки со стороны всех сословий, от A до Z!» – и всячески расхваливал издание (Северная пчела. 1846. № 242. 26 окт.).
223
Этот фельетон Булгарина из цикла «Журнальная всякая всячина» имел подзаголовок «Письмо к А. Н. Г[речу], в Заманиловку, близ Парголова», т. е. был обращен к сыну Н. И. Греча Алексею, исполнявшему в то время обязанности секретаря редакции.
224
В 1826 г. А. Е. Измайлов был назначен вице-губернатором Тверской губернии (А. Н. Гречу было тогда 12 лет), в 1828 г. переведен на такой же пост в Архангельскую губернию, в 1829 г. вернулся в Петербург, а в начале 1831 г. умер.
225
Воля ваша, но в русском языке нет слова, вполне выражающего полное значение французского слова naïf. Лексикографы переводят это слово: чистосердечный, естественный, откровенный, нехитрый, простодушный.