— По-моему, ты уже достаточно поездил. Пора переходить на руководящую работу.
— Кто будет моим начальником?
— Дэвид Макдональд. Он находится в Питтсбурге и контролирует текущие дела. А я возвращаюсь в Вашингтон, буду давить на правительство.
Дэниэл удовлетворенно кивнул. Макдональд был хорошим человеком, много лет проработавшим в сталелитейной промышленности. Говорили, правда, что он протеже Мюррея, так же, как сам Мюррей находился под покровительством Льюиса. Сейчас хотя бы первое из этих утверждений подтвердилось, но Дэниэл не видел в этом ничего плохого. В конечном счете, Макдональд был самым подходящим кандидатом.
— А в моем подчинении кто-нибудь будет?
— Поговори с Дэйвом. Думаю, он сможет сказать тебе больше, чем я.
Достав из бокового кармана сигару, Дэниэл медленно зажег ее и, не спуская глаз с Мюррея, закурил.
— Ну, хорошо, — начал он. — Мы знаем друг друга не первый день. Скажи мне честно, зачем ты хочешь меня повысить?
Мюррей покраснел.
— Пусть то, что я сейчас тебе скажу, останется между нами.
Дэниэл промолчал.
— Слишком многим не нравится, что ты был против забастовки. Да и твои отношения с племянницей Гердлера уже ни для кого не секрет. Люди тебе не доверяют.
— А ты мне доверяешь?
— Странный вопрос, если бы я не доверял, то не предложил бы тебе повышение.
— Тогда мне лучше совсем уйти, — сказал Дэниэл. — Мне не нравится эта кабинетная возня.
— Нет, — жестко ответил Мюррей. — Это не устроит ни меня, ни Дэйва, ни Льюиса. Ты единственный был во всех местных отделениях профсоюза и знаешь истинное положение дел. Кроме того, это ненадолго. Когда забастовка закончится, мы найдем для тебя что-нибудь еще.
— Когда забастовка закончится, — повторил Дэниэл. — Ты можешь сказать, чем она закончится? По-моему, я так и не смог показать вам, кто такой Гердлер. Он сколотил целую банду таких же, как он, и они готовы идти до конца.
— Банду? Хорошее выражение. На следующей неделе у меня будет пресс-конференция в Вашингтоне, и оно очень подойдет.
— Рад, что смог помочь, — сказал Дэниэл.
— Через три недели День Памяти. Мы планируем организовать массовые демонстрации по всему региону. Когда банда увидит, какая сила стоит за нами, она пойдет на попятную.
— Не пойдет. Им надо подавить забастовку, поэтому они нацелены только на это. Они даже не посмотрят на наши демонстрации.
— Не спорь, Дэниэл, — устало сказал Мюррей. — Очень многие забастовку поддерживают. Не заставляй меня ставить вопрос о твоем исключении, лучше помоги мне.
Впервые за много лет Мюррей говорил с ним так откровенно, не как начальник, а как друг. Больше двадцати лет Мюррей поддерживал его, сейчас настало время отплатить ему добром за добро.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Что я должен делать?
— Когда начнутся демонстрации, ты должен будешь следить за тем, чтобы все прошло нормально.
— Постараюсь сделать все возможное. — Дэниэл поднялся с места. — Но если я останусь в Чикаго, то мне придется только уйти отсюда.
— Спасибо, Дэниэл.
— Не благодари меня, Фил, я возвращаю тебе свой долг.
— Когда-нибудь мы поговорим о том, кто кому и что должен, — устало улыбнулся тот. — А сейчас главное — сделать дело. Кстати, наш исполком установил для твоей будущей должности зарплату в восемьдесят пять тысяч долларов.
— Что же ты раньше не сказал? — засмеялся Дэниэл. — Может, тогда я был бы посговорчивее.
Мюррей тоже улыбнулся.
— Если бы тебе нужны были только деньги, ты уже давно работал бы в АФТ. Но я тебя очень хорошо знаю.
Глава 18
Кабинет, в котором Дэниэлу предстояло работать, был настолько мал, что в нем едва помещались письменный стол, два стула и одиноко стоявшая в углу вешалка. Голые, выкрашенные в белый цвет стены. Если бы не окно, выходившее на улицу, он, наверное, сошел бы с ума после первой недели работы.
Дела двигались медленно. Дэниэл сразу начал обзванивать региональные организации профсоюза, пытаясь наладить контакты с их руководителями. Те разговаривали достаточно дружелюбно, но до поступления указаний от Макдональда отказывались выполнять какие-либо поручения. Дэниэл пытался связаться с Макдональдом, но всякий раз, когда он набирал номер его питтсбургского офиса, того на месте не оказывалось. Правда, секретарша всегда говорила, что шеф обязательно перезвонит ему.
В пятницу все газеты были полны сообщений о пресс-конференции Мюррея. Особенно часто цитировалось его выражение насчет «банды». Журналисты вообще были падкими на резкие изречения, и даже Габриэль Хиттер использовал его в своей информационной радиопередаче.