— Эй! Большой Дэн, это ты? — Обернувшись, Дэниэл увидел в углу знакомого рабочего, одним из первых вступившего в свое время в профсоюз.
— Привет, Сэнди! — радостно сказал он.
— Ты здесь? — Сэнди взял свою кружку и начал пробиваться к нему. — Не ожидал тебя увидеть.
— Почему?
— Говорили, ты в Калифорнии.
— Я уже давно вернулся.
— А почему не заходил? — Сэнди имел в виду штаб-квартиру местного отделения профсоюза.
— Я был в Чикаго. У меня теперь новая работа.
— Об этом тоже ходили слухи.
— Не знал, что люди так интересуются мной. Что они еще говорят?
— Разное. По всей видимости, вопрос Дэниэла поставил Сэнди в тупик.
— Дайте еще виски! — сказал Дэниэл бармену и повернулся к Сэнди: — Пошли сядем где-нибудь.
Они присели за столик.
— Давай выпьем за встречу, — он придвинул Сэнди стакан. — А потом ты расскажешь мне, что говорят люди.
Сэнди взглянул на стакан, потом на него.
— Глупости говорят, я им не верю. Говорили, ты был против забастовки. А еще ходили слухи, что ты близко сошелся с кем-то из семьи Гердлера, и сейчас тебя просто прячут, чтобы уберечь от гнева рабочих.
— А что они думают по этому поводу? — Дэниэл кивнул в сторону посетителей.
— Посмотри на них, — с презрением сказал Сэнди. — Одни итальянцы, шведы, да черные. Думать сами они не могут, поэтому всему верят.
— А им говорят, что мне нельзя доверять?
Дэниэл сделал жест официанту, и тот вновь наполнил их стаканы.
— Ну, как у вас дела? — спросил он. — Завод остановился?
— Не совсем. Процентов сорок работают. Когда Гердлер сказал, что больше не возьмет никого из забастовщиков, многие вышли на работу. — Сэнди отхлебнул виски. — А что думают наверху?
— Сегодня я говорил с Мюрреем. По его мнению, все идет нормально, он очень рассчитывает на демонстрации в День Памяти. Гердлер должен увидеть нашу силу.
Сэнди кивнул.
— У нас тоже будет большой митинг. Соберутся все, кто работает на «Рипаблик Стил», а потом в «Сэмс Плэйсе» начнется конференция. Будет около трехсот человек.
— В «Сэмс Плэйсе»? В том зале, где мы собирались раньше?
— Да. Было бы неплохо, если бы ты тоже пришел туда.
— Я тоже так думаю.
— Понимаешь, Дэвис, ну, тот парень, которого прислали тебе на смену, больше похож на профессора, чем на профсоюзника. Мне кажется, он никогда в жизни не работал. Конечно, он говорит правильные вещи, но я все время думаю, что он выучил это в школе. Они не могут снова назначить тебя к нам?
— Не знаю. — Дэниэл встал и протянул руку. — Их замыслы для меня тайна. Ну, ладно, я пошел.
— Счастливо.
Выйдя из бара, Дэниэл пересек улицу и подошел к машине. Внезапно из-за угла появились трое, и он почувствовал, как напрягаются мускулы на шее.
— Большой Дэн? — вдруг спросил один из них.
— Да.
— Иди отсюда, нам такие не нужны.
— Я нормальный гражданин и могу ходить, где угодно.
— Плевать мы на это хотели. Ты продал нас Гердлеру за его племянницу. Ты — предатель.
Мужчины подошли ближе. Дэниэл протянул руку к кобуре и вытащил пистолет.
— Стойте, где стоите, — сказал он, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Или я не поручусь за вашу жизнь.
Они остановились.
— А теперь перейдите на другую сторону улицы. И без глупостей.
Мужчины направились к бару. Проводив их взглядом, Дэниэл сел за руль. Когда машина тронулась с места, они бросились за ним.
— Предатель! Мерзавец! — услышал он.
Проезжая мимо завода, Дэниэл притормозил. Возле ворот ходили пикетчики. Их было всего четверо, и они казались очень уставшими. Из-за ограды за ними следили охранники. Дэниэл насчитал двадцать человек. Двадцать здоровых парней в непромокаемых плащах против четырех пикетчиков.
Доехав до дома и поднявшись по лестнице, Дэниэл вставил ключ в замочную скважину, но, к его удивлению, дверь открылась сама. Почувствовав недоброе, он вытащил пистолет и осторожно шагнул внутрь.
— Где ты был, Дэниэл? — донесся из кухни голос Кристины. — Я уже третий раз разогреваю тебе ужин.
Глава 19
Дэниэл внезапно проснулся. В первый момент он просто почувствовал, что его глаза открыты. Закрыв их, он попытался заснуть, но это ему не удалось. Он полежал несколько минут, потом осторожно, чтобы не разбудить Кристину, выскользнул из постели, пошел в гостиную. У самой двери он оглянулся. Кристина безмятежно спала.