Хозяин кивнул и вдруг резко сменил тон, как бы показывая, что пора переходить к делу.
— Я слышал, у вас какие-то проблемы, — произнес он.
— Да.
— Я вас предупреждал. Еще четыре года назад я говорил, что, если АФТ и КПП объединятся, для вас места уже не будет.
— Я помню.
— Почему же вы меня не послушали? — Голос Ланского прозвучал укоризненно.
Дэниэл не ответил.
— Ладно, сейчас не время копаться в прошлом, — сказал Ланский. — Как обстоят дела теперь?
Дэниэл бегло обрисовал ситуацию. Когда он закончил, Ланский задумчиво кивнул головой.
— Что ж, неплохая идея, поговорить с Хоффой и Бойлем. Но, с другой стороны, не так-то вы им и нужны. Это уличные вожаки, и хорошая репутация для них ничего не значит. Пожалуй, следует поговорить с ними, чтобы они отнеслись к вашему предложению более серьезно.
— Будет достаточно одного вашего слова, — произнес Дэниэл.
— Возможно, — Ланский кивнул. — Но всех проблем это не решит. Даже если они согласятся, откуда вы возьмете деньги? Взносов не хватит.
— Если Бойль и Хоффа примут мое предложение, мы получим доступ к их пенсионному и страховочному фондам.
— Всего они вам не отдадут.
— Я этого и не добиваюсь, — сказал Дэниэл. — Мы будем заведовать этими фондами вместе. Думаю, денег там хватит для всех.
Ланский помолчал.
— А какая роль отводится мне? — спросил он.
Дэниэл почувствовал доверие к собеседнику. Ланский прекрасно знал свои возможности. Страховые общества, банки, торговые компании — все находилось под его контролем.
— Если я должен объяснять вам это, мистер Ланский, то, пожалуй, мне лучше просто уехать, — применил Дэниэл свой излюбленный прием.
Ланский молчал, обдумывая ситуацию.
— Говорят, вас пригласили на встречу с Президентом?
Дэниэл кивнул. Как правило, Ланский имел информацию о тех, с кем ему приходилось говорить, всю.
— Вы говорили с Эдамсом?
Дэниэл снова кивнул.
— Правильно, — одобрил Ланский. — Старайтесь поддерживать с ним отношения.
— Таково и мое желание.
— Эйзенхауэра изберут снова. Вы можете кое-чего добиться, если, конечно, все будете делать правильно.
— Надеюсь.
— Для человека в вашей ситуации вы кажетесь большим оптимистом. — Впервые за все время разговора на лице Ланского появилось подобие улыбки.
Дэниэл усмехнулся и снова наполнил стакан. На этот раз он не стал разбавлять виски водой.
— А что мне грозит? В худшем случае я просто выйду из игры.
Ланский пристально посмотрел на него.
— Итак, сколько вам нужно?
— Двести пятьдесят тысяч. Эти деньги позволят нам продержаться, а потом мы сами встанем на ноги.
— Не так мало.
— Но по сравнению с тем, что имеют другие профсоюзы, не так уж и много. У Объединенного профсоюза горняков только в пенсионном фонде шестьдесят миллионов, а у профсоюза водителей грузовиков еще больше. Даже двадцатипроцентные отчисления могут дать около двух миллионов в год.
— Хорошо, — видимо, приняв решение, сказал Ланский. — Деньги вы получите.
— Благодарю вас, мистер Ланский.
— Не надо, — ровным голосом ответил тот. — Лучше помните правила игры. Теперь мы с вами партнеры с равной долей участия.
— С равной долей? Думаю, мне вряд ли удастся отмыть такую сумму так, чтобы никто ничего не заподозрил.
— А сколько вы в состоянии выдержать?
— Двадцать пять процентов.
— Немного.
— Возможно, — произнес Дэниэл. — Но ведь ваши компании приносят приличные доходы и могут справиться с любой суммой.
— Вы заключаете непростую сделку, — ответил Ланский.
— Скорее, полезную. Проблем у нас с вами более чем достаточно, и лучше решать их вместе, не обращаясь за помощью к другим.
— Согласен, — Ланский нажал кнопку, и в комнату вошел белокурый телохранитель. Положив портфель на кофейный столик, он молча вышел.
— Откройте, — тихо сказал Ланский.
Внутри ровными рядами лежали аккуратно перевязанные бумажными лентами с печатью банка пачки денег.
— Здесь ровно двести пятьдесят тысяч, — произнес Ланский. — Можете пересчитать.
— Я вам верю, — Дэниэл закрыл портфель и поднялся. Вы, я вижу, все приготовили заранее.
— Мы всегда так делаем, — сказал Ланский. — Никогда не знаешь, где подвернется удобный случай.
Глава 4
Услышав шаги дочери, Майкл Рурке оторвался от воскресной газеты.
— Ты куда-нибудь идешь? — спросил он, заметив, что Маргарет надела новое платье и подкрасилась.