— Может быть.
— В любом случае, мне все равно. Если хочешь, можешь сказать ему об этом.
— Могу, но Мини вряд ли мне поверит. Для меня он ничего не станет делать. Ведь ОКТ не профсоюз, а, скорее, консультационный центр, сотрудничающий со всеми профсоюзами, которые нуждаются в его услугах, причем мы не навязываем никому свою политику, мы лишь даем рекомендации. Профсоюзы сами решают, следовать им или нет. Более того, они в любую минуту могут отказаться от наших услуг.
— Я слышал, руководство АФТ-КПП заявило, что будет расценивать обращение любого своего профсоюза к ОКТ как нарушение норм конфиденциальности.
— До меня тоже доходили такие известия. Но пока это только слухи. Кроме того, я не должен заниматься такими делами.
— Да? — иронично переспросил Хоффа. — А мне говорили, ты уже понемногу собираешь профсоюзы под свои знамена.
Дэниэл кивнул.
— Возможно, те, кто это говорит, начали, наконец, понимать, что мы делаем то, что обещали.
— Если ты захочешь создать новую общенациональную конфедерацию профсоюзов, можешь смело рассчитывать на водителей грузовиков.
— Спасибо, — сказал Дэниэл. — Такой вопрос пока не стоит. Две общенациональные конфедерации — это слишком много. Даже АФТ и КПП слились, по-моему, этого вполне хватает.
— Знаешь, — с улыбкой произнес Хоффа, — ты либо самый умный профсоюзный руководитель, либо… — Он на секунду замолчал. — Либо самый глупый.
— А если я и самый умный, и самый глупый одновременно?
Когда Дэниэл возвращался в аэропорт, Мозес тихо произнес:
— Хоффа солгал нам.
— Когда?
— Когда сказал про десять миллионов в банке. На самом деле, их около пятидесяти. Он просто не упомянул о местных отделениях профсоюза, которые тоже находятся под его контролем.
— Знаю.
— Через три года у них будет около миллиарда.
— Правда?
— По сравнению с ними ОПГ окажется бедняком. У Льюиса нет таких денег.
— А мы какое отношение имеем к их деньгам? — спросил Дэниэл.
— Они не должны проплыть мимо нас. Хоффа пригласил нас, чтобы узнать, что с ними делать.
— Нет, не для этого. Они хотят, чтобы мы выработали для них рекомендации.
— Брось, им нужно разрешение воровать, и они рассчитывают получить его от нас.
— Они его не получат. Они просили рекомендации, и мы их дадим.
— Тебе не удастся остаться в стороне, — сказал Мозес. — Если у них будут проблемы, они обратятся за поддержкой к нам.
— Сейчас об этом рано говорить.
— Но такую возможность тоже надо иметь в виду.
— Хорошо, — сказал Дэниэл. — Что же нам сейчас делать?
— Профсоюзы центральных штатов платят по десять центов с человека. Если мы будем управлять их пенсионным фондом, они будут платить такую же сумму и нам.
— Но дело от этого не продвинется.
— Зато мы увеличим оклады нашим людям. У нас тоже есть свой фонд зарплаты, и будет лучше, если он увеличится.
Дэниэл взглянул на своего помощника.
— Скажи, а они действительно должны нам платить?
— Во всяком случае, так будет справедливо. Они, в отличие от нас, могут позволить себе такие траты.
— Хорошо, я согласен. Включи этот пункт в предложение, которое мы им направим.
— А если они откажутся?
— Мы все равно будем работать. Я заключил с Хоффой соглашение, и сейчас уже поздно отступать.
Глава 9
Через открытое окно донесся автомобильный гудок Дэниэл оторвался от утренней газеты.
— Машина приехала, — сказал он.
— Слышу, — ответила Маргарет.
— Надо торопиться. — Дэниэл отхлебнул кофе.
— Ты вернешься к ужину?
— Не знаю. Мы запалены работой. Видимо, нам все-таки не стоило сотрудничать с профсоюзом водителей грузовиков. Мы изучаем имеющиеся у них предложения по займам и к послезавтра должны представить свои рекомендации.
— За последние десять дней ты ночевал дома только два раза, — укоризненно сказала Маргарет.
— Ничего не поделаешь. Такова моя работа.
— Но за работой ты совсем забыл обо мне.
— А когда ты выходила за меня замуж, ты разве не знала, чем я занимаюсь?
— Тогда ты не был так занят. У тебя находилось время для дома и для меня.
— В то время мы были на краю банкротства.
— А сейчас тебе стало лучше?
— Во всяком случае, теперь мы можем платить по своим счетам и скоро у нас будет новый дом в Скарсдейле, в Нью-Йорке. Поэтому я бы не сказал, что мы влачим жалкое существование.
— Мне и здесь хорошо, — ответила Маргарет. — Зачем мне Нью-Йорке?