— Пять миллионов — большие деньги, — сказал Льюис.
Дэниэл промолчал. Под руководством Льюиса ОПГ приобрел в Вашингтоне банк, авуары которого превышали теперь двести миллионов. Доля профсоюза составляла пятьдесят миллионов. Таким образом, Льюис просто прибеднялся, и убеждать его было бесполезно.
— Скажите, мистер Хаггинс, какие средства вам удалось собрать к настоящему времени? — спросил Льюис.
— Если вы дадите пять миллионов, у нас будет двадцать, — улыбнулся Дэниэл.
— А если не дадим?
— Тогда не будет вообще ничего.
Откуда вы возьмете остальные пятнадцать?
— У водителей грузовиков.
Неужели Дэйв Бек согласился? — недоверчиво спросил Льюис.
— Не он, сэр. Джимми Хоффа.
— Значит, если мы не дадим тебе денег, Хоффа тоже не даст.
— Не совсем так, сэр. Хоффа не ставил мне никаких условий, но, если вы ничего не дадите, я просто не возьму у него деньги.
— Почему?
— Мне нужна массовая база, более широкая, чем один профсоюз. Плодами нашей деятельности должны пользоваться все рабочие, вне зависимости от того, в каком профсоюзе они состоят.
Льюис взглянул на Дэниэла.
— От этих слов веет идеализмом.
— Может быть. Но ведь вы тоже идеалист. Если бы вы не служили идеалам, положение горняков и сейчас оставалось бы таким, как сорок пять лет назад, когда я впервые спустился в шахту.
— Верно. Иногда мы настолько увлекаемся текущими делами, что забываем о том, что дало нам возможность добиться настоящей ситуации — о борьбе, бесконечной, требующей постоянных усилий. Том, — обратился он к Кеннеди, — набросай текст соглашения с мистером Хаггинсом. По-моему, это может принести большую пользу рабочему движению в Америке.
Глава 11
— Успех нашего предприятия напрямую зависит от того, сколько частных инвесторов мы сможем привлечь, — деловым тоном говорил Джек Хейни. — В противном случае нас с полным основанием можно будет назвать филиалом крупных объединений, стремящихся присвоить себе деньги других профсоюзов. Кроме того, участие частного капитала изменит отношение к нам финансовых кругов. Сейчас наш план, по-моему, им не очень нравится.
— Какая разница, что они там думают?
— Разница есть, — ответил Джек. — Без их помощи мы ничего не добьемся. Одних денег мало, надо, чтобы они поддержали нас и приняли в свое общество.
Дэниэл помолчал.
— И все-таки без денег профсоюза водителей грузовиков и ОПГ мы ничего не сделаем, — сказал он.
— Финансисты тоже так думают, — произнес Хейни. — Более того, они не возражают против ведущей роли профсоюзов в фонде. Нам надо только разбавить капитал фонда частными вложениями, чтобы они видели, что это не чисто профсоюзное предприятие. Пятидесяти тысяч мелких вкладчиков, я думаю, будет достаточно.
— Столько мы не сразу наберем, — возразил Дэниэл. — Потребуется время — от шести до десяти месяцев, а так долго мы ждать не можем.
— Раньше никак нельзя.
— Можно, — вмешался в разговор молчавший дотоле Мозес. — Ты, Джек, не видел, как Большой Дэн собирал ОКТ. Он объездил всю страну, встречался с людьми, и я могу сказать, что лучшего коммивояжера не найти. Люди считают его своим человеком и очень любят.
— Не знаю, насколько этот пример уместен, — произнес Дэниэл. — По-моему, какая-то разница все-таки есть.
— Если и есть, то небольшая, — возразил Мозес. — Ты снова пойдешь к людям, которые тебе верят и готовы сделать для тебя все.
— На это тоже нужно время, — сказал Дэниэл.
— Можно сделать так, что ты объедешь всю страну за два месяца. В профсоюзах летчиков у нас много друзей, и, если мы обещаем им десятипроцентные отчисления в виде акций, они согласятся.
— Сколько времени потребуется на подготовку такой поездки?
— Ты сможешь выехать на следующей неделе, — ответил Мозес. — За два месяца наберешь акционеров, и все будут довольны.
— Мне надо вернуться раньше, — сказал Дэниэл. — Самое позднее, к середине будущего месяца. В это время Маргарет должна рожать.
— Можно составить расписание так, что к этому времени ты уже будешь здесь.
Дэниэл взглянул на Джека.
— У нас есть еще какие-нибудь варианты?
— Нет. — Джек покачал головой.
— Хорошо, — ответил Дэниэл после минутного молчания. — Начинайте работать над программой, но помните: в середине будущего месяца я должен быть здесь. А сейчас мне нужно идти, я обещал Маргарет вернуться к ужину.