— Не понимаю.
— Неважно.
Джеб пошел куда-то в сторону. Я двинулся за ним, раздвигая кусты и ветки деревьев. Через несколько минут мы остановились перед небольшой землянкой, покрытой бревнами. В землянке, судя по всему, готовили пиво. Прямо передо мной стоял большой паровой котел, рядом поблескивали медные, не тронутые временем трубки. В стороне я увидел дистиллятор, возле которого выстроились большие деревянные бочки, а напротив него были аккуратно сложены дрова.
Мое внимание привлек шум воды, доносившийся откуда-то снизу. Спустившись, я наткнулся на небольшой ручеек, уходивший туда, откуда мы пришли. Опустив руку, я зачерпнул немного воды. Она показалась мне свежей и сладкой.
— Эта вода течет в наш колодец, — сказал Джеб.
— Как вы нашли это?
— Охотился. Года два назад моя собака погналась за енотом, и он ринулся сюда. Енота я подстрелил, а потом мне захотелось узнать, куда течет ручей. Я знал, что где-то здесь должен был стоять старый дом, и спустился вниз. Он действительно там был. Через три года мы разбогатеем. Никогда больше не буду растить этих поганых цыплят. Лучше уж немного поперебиваться, но зато потом жить по-человечески.
Мы вернулись к землянке.
— Все новое? — спросил я, указывая на трубки.
Джеб кивнул.
— Нам пришлось все переделывать. Мы с Бетти работали целый год, расчищали землю, строили сарай. У нас было около шестисот долларов, и все ушло на ремонт. Только прошлой осенью, когда взошла кукуруза, мы поверили, что у нас что-то получилось. Тогда нам казалось, что мы живем, как в раю. Никто о нас ничего не знал, в Фитчвилль мы никогда не ездили и только раз выбрались в Графтон, чтобы привезти вещи. Хорошо съездили. Пойдем, — закончил он, указывая рукой в сторону дома.
Джеб медленно опустил ружье на землю и полез в карман рубашки за сигаретой. Она оказалась кривой и мятой, и, наблюдая за его пальцами, я подумал, что она, наверное, пролежала там не день и не два. Бережно разгладив сигарету, Джеб закурил и обернулся ко мне.
— В душе мы с Бетти понимали, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Счастье никогда долго не длится. — Он помолчал, и каким-то странным голосом добавил:
— У нас здесь немного. Мы можем уехать даже завтра.
— Разве я хочу выселить вас отсюда? — Последняя фраза Джеба несколько удивила меня.
— Это твоя собственность, не так ли? Я видел вашу фамилию в регистре, когда смотрел его, чтобы узнать, в чьем доме мы живем. Она была написана там несколько раз. Три года назад ваш отец переписал эту землю на вас, но, когда я был у нотариуса, мне сказали, что здесь уже тридцать лет никто не появлялся, если не считать юриста, который приезжал оформить дарственную.
Я отвернулся. Мне не хотелось, чтобы Джеб видел, как мои глаза вдруг наполнились слезами. Отец, видимо, рассчитал за меня все.
— Иди домой и скажи Бетти, что вам не надо никуда ехать. Я сейчас приду.
— Ты найдешь дорогу? — спросил он.
— Да.
Послышался хруст веток, вскоре стихший, и я понял, что остался один. Взяв пригоршню земли, я внимательно посмотрел на нее. Она была темной и влажной. Прижав руку к лицу, я закрыл глаза и поймал себя на мысли, что впервые после смерти отца мне захотелось плакать.
Когда мы, наконец, справились с копченой свининой и горошком, залитыми бурой водянистой подливой, я вытер тарелку куском домашнего кукурузного хлеба и неожиданно почувствовал на себе взгляд Бетти.
— Замечательно, — сказал я, протягивая руку к чашке дымящегося кофе.
Бетти улыбнулась. По-видимому, она была очень довольна моей похвалой.
— Это, конечно, не деликатес, я пекла хлеб сама.
— Поэтому он такой и вкусный.
— Я всегда это говорил, — неожиданно вмешался Джеб. — А Бетти почему-то очень нравится читать рецепты в журналах. Конечно, почитать их неплохо, но готовить по ним просто невозможно.
— По-моему, вы зря волнуетесь, — с улыбкой сказала Энн. — Бетти может приготовить все, что угодно.
Джеб отодвинул тарелку.
— Вообще-то места здесь не очень много, но уляжемся все. Мы с Бетти отдадим вам кровать, а сами пойдем во двор.
— Не надо. У нас с Энн есть спальные мешки, и, кроме того, нам нравится спать на улице.
— Тогда устройтесь в поле, — посоветовал Джеб. — Там комаров меньше. Пойдемте, я попробую найти для вас местечко получше.
— Подожди, — сказала Энн. — Я хочу помочь Бетти вымыть посуду.
— Я сама справлюсь. Идите лучше отдохните.
Быстро спустились сумерки, и, когда через десять минут мы с Джебом вернулись с поля, на столе уже стояла старая керосиновая лампа, распространявшая вокруг себя неровный тусклый свет. Я взглянул на часы. Почти восемь.