— Ты уверена, что действительно хочешь этого? Еще не поздно передумать. После того, как ты все подпишешь, отступать будет некуда.
— Я уже все решила, — твердо сказала Тэсс.
В банке ей посоветовали оставить полученные деньги у них и затребовать их потом из Калифорнии. Она вопросительно посмотрела на Дэниэла.
— По-моему, мысль неплохая, — сказал он. — Никто не знает, что может случиться в дороге.
— Как ты думаешь, сколько денег мне понадобится?
— Долларов сто, может, даже меньше. В любом случае, если будут какие-то проблемы, у меня тоже есть деньги, а рассчитаться никогда не поздно.
Они выехали после обеда и сделали остановку лишь поздним вечером. Когда Тэсс свернула с шоссе, направляясь к небольшой придорожной гостинице, от Сент-Луиса их отделяло уже триста тридцать миль.
Машина остановилась перед старым домом, с большой вывеской «Гостиница». В прихожей сидел пожилой человек с трубкой в зубах. Увидев входящих, он поднял голову и улыбнулся.
— Здравствуйте, чем могу служить?
— Нам нужна комната на ночь.
— С завтраком?
Дэниэл кивнул.
— Думаю, у меня есть как раз то, что вам нужно. Прекрасная комната с двуспальной кроватью. Вместе с завтраком это будет стоить всего полтора доллара. Плата вперед.
— Хорошо. Скажите, а мы могли бы сейчас где-нибудь поужинать.
— Если вам не надо ничего особенного, жена что-нибудь приготовит. Это будет стоить один доллар на двоих.
Дэниэл отсчитал требуемую сумму.
— Отнести вам вещи? — спросил хозяин.
— Спасибо, не надо.
Хозяин достал из ящика ключ.
— Ваша комната — первая на верхнем этаже. Насчет ужина я сейчас распоряжусь. Пока вы перенесете вещи и умоетесь, он будет готов.
Ужин, действительно, оказался обычным: цыпленок с картошкой, бобы, кукуруза, горячий домашний хлеб и кофе.
— Завтрак ровно в семь, — сообщил хозяин, когда Дэниэл и Тэсс, покончив с едой, стали подниматься по лестнице.
В номере Дэниэл снял пиджак, повесил его на спинку стула и сказал:
— В ближайшем городе куплю себе новую одежду.
Он начал расстегивать рубашку, но вдруг остановился и взглянул на свою спутницу.
— Ты раздеваешься?
Тэсс кивнула.
— Иди в ванную. У меня это займет больше времени. Мне надо умыться и все такое.
Когда через десять минут он вернулся, Тэсс уже была в белом халате.
— Отдохни пока, — сказала она. — Я постараюсь не задерживаться.
Дэниэл лег на кровать и задумчиво посмотрел в потолок. Жизнь все-таки непредсказуемая вещь, подумал он. Неделю назад он жил в лучшем отеле Канзас-Сити и мог позволить себе все что угодно. А сейчас он здесь, в маленькой гостинице, в неизвестном городишке.
Вошедшая Тэсс, склонившись над ним, увидела, что он лежит с закрытыми глазами.
— Дэниэл! — тихо позвала она.
Тот даже не пошевелился. Сняв халат, она повесила его на спинку кровати, выключила свет и, бесшумно скользнув в постель, осторожно прикоснулась к Дэниэлу. Он никак не прореагировал, и она внимательно посмотрела на него. Лицо Дэниэла выражало облегчение и сейчас почему-то казалось намного более молодым, чем днем, почти детским. Тэсс беззвучно засмеялась. Обычно к ней приставали все кому не лень, но первый человек, с которым она решила провести ночь после бегства мужа, заснул, не дождавшись ее.
Охваченная внезапным порывом, Тэсс наклонилась и поцеловала его.
— Ничего, — прошептала она. — До Калифорнии еще далеко.
Глава 3
На следующий день Дэниэл и Тэсс въехали в Талсу. Погода выдалась ужасной, в машине было очень холодно, а лед, покрывавший лобовое стекло, мешал управлению. Дэниэл попытался очистить стекло вручную, но у него ничего не вышло.
— Надо остановиться, в такую погоду нельзя ехать.
Тэсс кивнула. Несмотря на толстый свитер, ей было невыносимо холодно.
— Давай поищем гостиницу, — предложил Дэниэл.
Они двинулись в торговую часть города. Пустынные улицы и магазины с закрытыми ставнями казались заброшенными.
— По-моему, — сказала Тэсс, — вон там, прямо перед нами, гостиница Брауна.
Висевший напротив гостиницы знак указывал, что рядом находилась стоянка, и они постарались найти место поближе к главному входу. Дэниэл выключил двигатель.
— Давай быстрее, — торопила Тэсс. — Очень холодно.
Они поспешили к двери. Вестибюль был небольшим, но выглядел чисто и опрятно, за стойкой стоял портье. «Для негров и индейцев мест нет», — возвещала укрепленная на стене табличка.