Глава 4
Чувствуя сквозь сон приятную боль, Тэсс медленно открыла глаза. Обнаженный Дэниэл стоял возле окна с бутылкой виски и сигарой, глядя на улицу. Его тело обладало поистине титанической силой, и за ночь она имела достаточно возможности в этом убедиться. Тэсс весила сто пятьдесят фунтов и считала себя крупной женщиной, однако в руках Дэниэла она казалась игрушкой. Впрочем, игрушкам не дано испытывать такое удовольствие.
— Сколько времени? Я заснула.
— Почти шесть. Дождь только что перестал.
— Хорошо, — Тэсс села, закутываясь в одеяло и неожиданно снова почувствовала порыв вчерашней ночи. — Я до сих пор не могу прийти в себя.
Дэниэл не ответил.
— Принеси мне полотенце.
— Зачем?
— Неудобно оставлять простыни в таком виде.
— Ничего, это обычное дело. Даже семейные пары часто приезжают в гостиницы специально для этого.
— Ты когда-нибудь был женат?
— Нет.
— Почему?
— Наверное, я просто нигде подолгу не задерживался.
— А тебе никогда не хотелось иметь семью?
— Я думал об этом. Может, когда-нибудь я и женюсь.
— А я была замужем дважды.
— Знаю, ты говорила.
Тэсс снова почувствовала возбуждение.
— Но ни с одним я не испытала того, что с тобой.
— А что вы делали?
— Ты можешь себе представить. Я ни с кем еще так не целовалась.
— Тебе понравилось? — Дэниэл засмеялся.
— Да. А я тебе? — неловко спросила она.
— Ты была великолепна, можно подумать, что ты занималась этим всю жизнь.
— Я занималась, но только мысленно. Если бы муж увидел меня с посторонним, он назвал бы меня проституткой.
— Надо было. Может, ты нашла бы себе кого-нибудь подходящего.
— Нет, не надо, — возразила Тэсс. — Все мужчины, с которыми я общалась, одинаковы. Они хотели меня, но никто не любил, как ты.
Дэниэл глотнул виски.
— Хочешь выпить?
— Нет, спасибо. — Подобрав с пола ночную рубашку, Тэсс оделась и пошла в ванную.
— Не надо, — задержал ее Дэниэл.
— Почему?
— Мне нравится этот запах.
— О Господи! — Тэсс заметила в его глазах знакомый огонек. — Так я никогда не приду в себя.
— Смотри, как замечательно, — засмеялся Дэниэл.
Рука, лежавшая у нее на плече, становилась все тяжелее, и, не в силах более сносить эту тяжесть, она опустилась на колени.
Тэсс почувствовала во рту его напряженный член и, когда она думала, что не выдержит этого наслаждения, ощутила во рту острый вкус его семени.
Тяжело дыша, Тэсс подняла голову.
— У меня никогда не было такого парня, — с восхищением сказала она.
Дэниэл не ответил. Сделав еще глоток виски, он подал ей руку.
— Нет, твердо сказала Тэсс. — Сначала побей меня. Ударь по лицу.
— Зачем? — Дэниэл не мог скрыть удивления.
— Я хочу чувствовать себя шлюхой, иначе я потеряю голову от любви.
Пощечина отбросила Тэсс к стене. Приподнявшись, она прикоснулась пальцами к щеке. Щека пылала.
— Так должно быть всегда, — сказала Тэсс, глядя на молчавшего Дэниэла. — Мне нельзя забывать, кто я.
Он еще несколько мгновений постоял неподвижно, а потом помог ей встать.
— Одевайся, — тихо сказал он. — Нам нужно поесть, чтобы выехать пораньше.
Когда Тэсс вышла из ванной, Дэниэл застегивал кобуру.
— У тебя очень красивое платье, — сказал он.
Она надела свое лучшее платье, делавшее ее фигуру тоньше и стройнее, и похвала была ей приятна.
— Ты тоже прекрасно выглядишь.
— Особенно с этим. Дэниэл дотронулся рукой до повязки на лбу.
— Подожди немного. Скоро мы найдем какую-нибудь больницу, и ее снимут. — Дэниэл…
— Что?
— Наверное, мне не следует говорить, — нерешительно начала Тэсс, — но мне все время кажется, что ты от кого-то скрываешься.
— Неправда.
— Тогда зачем тебе пистолет?
Не отвечая, Дэниэл застегнул пиджак и потянулся за шляпой.
— Не хочешь говорить — не говори, но если у тебя какие-то проблемы, то, может, я смогу тебе как-то помочь?
Дэниэл ласково погладил ее по руке.
— Со мной все в порядке. За мной никто не охотится, я ни от кого не скрываюсь. Просто я хочу отдохнуть и подумать, как жить дальше.
— С пистолетом думать лете?
— Нет. — Дэниэл засмеялся. — Но я играю в опасную игру. Несколько дней назад, когда я выходил из офиса, ко мне подошли вооруженные люди, посадили в машину и три дня возили по всей округе, пока их боссы решали, что со мной делать. Самое неприятное было в том, что я не мог сопротивляться. Наконец они выкинули меня из машины, и один из них несколько раз выстрелил. Мне показалось, что он хочет убить меня, и испугался настолько, что наделал в штаны. Даже на войне со мной никогда такого не случалось. Вот тогда я решил, что без борьбы больше никому не уступлю.