Перспектива остаться «старой девой», не в прямом смысле, а вообще без каких-либо отношений меня совсем не обрадовала, ситуацию надо исправлять. Необходимо что-то придумать для Клаудии, чтобы, пережив ее жизнь по-иному, мое бессознательное впитало новый опыт и с интересом стало относиться к противоположному полу. По всей видимости без крепкой чашечки кофе вновь не обойтись, нужно разработать женскую стратегию.
Погружаться решила в тот момент, когда слезы обиды во второй раз душили Клаудию, вымочившей ими всю подушку.
Намерение исправить ситуацию было так сильно, что погрузилась довольно быстро. Вновь увидела себя в темной комнате, освещенной лишь светом луны сквозь тусклое окно и кровать, на которой сидела и обнимала ту самую пресловутую мокрую от слез подушку.
В дверь тихо кто-то постучался. Замерла, боясь выдать свое присутствие.
- Доченька, открой, я все слышал и знаю, что ты у себя,- проговорил отец.
- Я к ним не выйду ни за что, не уговаривай, прошу тебя, - всхлипнула, стараясь подавить плач.
- Сам не пущу тебя вниз, просто боюсь, как бы ты чего не удумала, открой Клаудия, - попросил отец, - у меня есть к тебе предложение.
Ни открыть не могла, зажгла свечу и впустила отца, пряча глаза полные слез.
Присел на край кровати и тяжело вздохнул.
- Во многом это моя вина, доченька, не хотел тебе такой участи, - проговорил он, - но и одному справиться с таверной было не под силу. Все обдумал и больше со мной не спорь, мы не из такого уж безродного рода, как ты думаешь, твоя мать была дочерью графа, хоть и не законно рожденной, поэтому в тебе есть кровь благородных семей, - с гордостью открыл тайну рождения моей матери.
- Да и приданному твоему многие из девушек, даже знатных сословий позавидуют. Мы с тобой очень экономные люди и поэтому весь заработок откладывался, сейчас ты одна из довольно богатых невест, хоть и не догадывалась об этом, - улыбнулся отец, обнимая меня за плечи.
- Хватит тебе загнивать со мной, как служанка, завтра же еду в город и представлю тебя знакомой баронессе, у которой долго жила твоя мама в качестве гувернантки. Она любила Анабель, светлая ей память, поэтому думаю, что ее дочери не откажет, пристроит в хорошее место, возможно и сама возьмется тебя обучить благородным манерам, - поделился отец новым планом.
- Купишь красивых платьев, украшений, больше не позволю моей дочери выглядеть, как служанка или того хуже, девушка для развлечений, - продолжал уговаривать, - с завтрашнего дня, поверь мне, дочь, жизнь обязательно изменится.
Крепко прижал меня к своей груди, по его щекам катились крупные слезы, я же разревелась снова, но теперь уже от любви и благодарности.
С утра снарядили телегу и поехали к старой знакомой с просьбой, прихватив с собой лучшего вина и угощений в подарок.
Отца узнали и встретили хорошо. Убранство дома баронессы было со вкусом обставлено изысканной мебелью цвета ореха. Гостевая комната, в которой оставили меня одну, поражала своими размерами и витражными окнами, украшенными шелковыми занавесями бежевых тонов. Таких больших окон до этого не видела, так как в нашей таверне они предназначены не для дневного света, а для того чтобы можно было проветривать помещение. Посередине залы стоял рояль на трех ножках кремового цвета и стулья, обтянутые цветным шелком с крупными бежевыми цветами на обивке. Пушистый светлый ковер придавал просторной комнате домашний уют и манил пройтись по нему босыми ногами.
Было страшно находиться здесь, в доме, как мне казалось идеальной чистоты, не то, чтобы присесть на стул или пройтись по ковру. Хотя хозяйка дома пересекла комнату, не снимая легких туфель, пройдя с отцом в сад. Продолжая стоять возле двери, гадала, что ответит благородная леди, понравлюсь ли я? Хотя, какое там понравиться, надеялась, что хоть из сочувствия и сострадания возьмет к себе или устроит в другую благородную семью.
- Ну, здравствуй, малышка, - обратилась ко мне эта изящная женщина, - как ты похожа на своего отца, - подошла ближе, разворачивая меня вокруг своей оси, - а вот глаза моей Анабель, большие и голубые, как море.
- Рада встречи и знакомству с Вами, леди Жасмин, - приветствовала ее реверансом, - мама о вас много рассказывала в детстве и мне казалось, что говорит о каком-то волшебном цветке, – воспоминания о матери наполнили глаза слезами.
- Полно вам Клаудия, иначе тоже расплачусь, давайте лучше попробуем вас преобразить, люблю выбирать наряды. Обещаю через полгода отец ни за что вас не узнает, а кавалеры в очереди будут стоять, чтобы пригласить на танец,- с уверенностью проговорила Жасмин, рассматривая мою внешность.