– Мисс Барнс, – привёл меня в чувство сухой голос мисс Грэм. Я встрепенулась, сообразив, что позабыла поздороваться с её собеседницами. – Полагаю, вы не знакомы с миссис Панкхёрст? И с её подругой, мисс Филипс?
– Мы представлены друг другу, – чопорно проинформировала высокая, крупная девушка лет двадцати двух. Рыжеватые волосы были уложены в простой узел на затылке, а в её платье не было совершенно никаких изысков.
Я с умным видом кивнула, поскольку этой барышне точно было лучше меня известно, знакомы они с мисс Барнс или нет, а сама вопросительно посмотрела на третью женщину – худощавую брюнетку лет тридцати. Её фамилия была мне смутно знакома, причём слышала я её явно не здесь.
– Миссис Панкхёрст, это мисс Элизабет Барнс, дочь сэра Реджинальда Барнса. Мисс Барнс, это миссис Эммелин Панкхёрст.
В этот момент я наконец-то сообразила, откуда мне знакомо это имя. Это же известная суфражистка, которая была одной из первых в Англии, кто начал бороться за права женщин! Только, помнится, определённых успехов она начала достигать лишь в начале двадцатого века, до которого оставалось ещё целых пятнадцать лет…
– Вы считаете, что у женщин должно быть право голоса? – выпалила я, заинтересованно глядя на эту историческую личность.
У мисс Грэм удивлённо вытянулось лицо, зато вторая девушка одобрительно улыбнулась, из-за чего её лицо с широкими скулами стало ещё шире. В ней мне тоже вдруг почудилось что-то знакомое, но я решительно прогнала эти мысли. Мне уже во всех встречных кажется что-то знакомое, скоро дойду до того, что в какой-нибудь пожилой матроне разгляжу королеву Викторию…
– Разумеется, – с глубоким убеждением отозвалась миссис Панкхёрст. – Женщины должны обладать теми же правами, что и мужчины. И я твёрдо знаю, что рано или поздно мы этого добьёмся. К несчастью, далеко не все дамы сознают необходимость равных прав… А всё потому, что немногие получают разностороннее образование, расширяющее кругозор.
Мисс Филипс смотрела на неё влюблённым взглядом, впитывая каждое слово, и я мысленно усмехнулась. Похоже, не одной мне не нравится, что в девятнадцатом веке женщина может реализовать себя только в роли жены и матери.
– Жаль, что вы не можете остаться в Лондоне, чтобы добиться большего, – вздохнула она. – Я с вами полностью солидарна!
Эммелин только кивнула.
– Сожалею, но мы с мужем в Лондоне проездом. В скором времени мы должны будем вернуться в Манчестер.
– Надеюсь, ваши дети здоровы? – вежливо уточнила мисс Грэм, но ответить миссис Панкхёрст не успела.
Какой-то незнакомый человек средних лет подошёл к ней со спины и вежливо окликнул:
– Мисс Грэм?
Та сурово поджала губы и обернулась с явной целью высказать наглецу всё, что думает о его манере подкрадываться, но, увидев подошедшего, столь стремительно переменилась в лице, что я невольно оглянулась в поисках лакея на случай, если моя компаньонка вздумает упасть в обморок. Но мисс Грэм быстро справилась с собой, а я с интересом взглянула на подошедшего, пытаясь понять, что в нём могло вывести из равновесия человека, у которого, как мне казалось, маска строгости навсегда приросла к лицу. Но во внешности этого мужчины не наблюдалось ничего необычного: тёмные, коротко постриженные, волосы, усы, небольшая бородка. Вокруг глаз и на лбу уже протянулись небольшие морщинки. Сейчас они обозначились вполне чётко, потому что человек широко улыбнулся, явно позабавленный реакцией мисс Грэм.
– Что ты… – изумлённо начала было мисс Грэм, но прикусила язык и быстро стрельнула взглядом по сторонам, а затем вернула себе мрачный вид. – Что вы здесь делаете?
– Мисс Грэм, я надеялся, что вы окажете мне честь, составив пару в танце?
Миссис Панкхёрст и её собеседница продолжали что-то обсуждать, не обращая внимания на окружающих, и мисс Грэм позволила себе прошипеть:
– Я не танцую!
– Вы разбиваете мне сердце, – с самым трагичным видом возвестил её знакомый. Судя по лукавому огоньку в глазах, он от души забавлялся происходящим. – Мисс Грэм, клянусь вам честью, если вы откажете мне, я сегодня же появлюсь под вашими окнами с гитарой и буду распевать серенады, поставив всех ваших соседей в известность о моих чувствах к вам!
Глаза мисс Грэм стали квадратными, но на бледных впалых щеках вспыхнул предательский румянец.
– Прекратите этот балаган! – почти шёпотом воскликнула она, нервно озираясь по сторонам в поисках развесивших уши любопытных гостей, но рядом стояла только я. – Я же компаньонка! Какие ещё танцы?!