- «Я забыла... Ну, простите меня. Я три ночи не спала, к экзамену готовилась. У нас в издательстве аврал, мне даже учебный отпуск не дали... Весь день работаю, как проклятая, а по ночам над учебниками сижу... Лучшее время для усвоения материала! Я даже похудела!» - Тут Ирма вставала и высоко поднимала юбку, открывая стройные ножки - дабы профессор мог лицезреть, как она похудела... Профессор краснел и ставил ей «удовлетворительно».
- Нахалка! Юбку не постеснялась задрать по самое некуда, и не покраснела даже! - осуждали выходку Ирмы однокурсницы.
Вика прощала подруге все. За вздорным характером и издевательской усмешкой по любому поводу Вика видела бесконечно одинокую душу, которой досталось от жизни немало синяков, и она изо всех сил старалась этого не показать. Ирму никто никогда не жалел, и она терпеть не могла сочувствия, когда, как она выражалась, «в ботинках лезли в душу». Отучили, призналась она как-то Вике.
До окончания хореографического училища оставалось полгода, когда ее отчислили по болезни. Ирме пришлось учиться в «нормальной» (по определению Ирмы) школе, и для нее начался настоящий ад. - Знаешь, нас в училище по сокращенной программе учили, у нас ни алгебры не было, ни геометрии... по остальному бегом-кувырком! Главное, чтобы по спецпредмету были хорошие оценки, за тройки - отчислят.
А с общеобразовательными мы вообще не напрягались. Да и когда уроки учить, мы же с утра до вечера занимались... Так что когда меня исключили, родителям пришлось нанимать репетитора. И все равно я в восьмом классе два года просидела... Школу еле-еле закончила, а как экзамены сдавала - вспоминать не хочется. Даже похудела! Спрашивают меня по истории про съезды КПСС, да в каком году... А я молчу, как партизан.
А в каком году была Великая Октябрьская революция? Я говорю, точно не помню, кажется, в 1914-м. А в каком месяце? Я говорю, в октябре, кто же этого не знает... Ну что ты закатываешься-то! Они тоже как ненормальные смеялись, как будто я идиотка. Ну, поставили мне тройку, из жалости... И по остальным предметам так же...Ты только в институте никому не говори! Я со стыда сгорю...
Школу Ирма окончила с единственной пятеркой - по литературе, и Вика ее за это уважала. Еще уважала за то, что Ирма работала редактором, да не где-нибудь, а в солидном издательстве! Еще - за то, что в двадцать восемь лет поступила в институт, а это не каждый сможет!
Вика знала, что в «Науку» Ирму устроил Сережа, и он же выхлопотал ей от издательства направление в институт. Ирму приняли, она была «целевая» студентка. А Вика поступила сама, пройдя чудовищный конкурс - 28 человек на место. Все Викины ровесницы работали машинистками и корректорами, а Ирма - редактором! И Вика гордилась подругой. Не бросила Ирма и танцы - она занималась в клубе современного бального танца.
- А как же твои ноги, не болят? - удивлялась Вика.
- Да там нагрузки почти никакой, с чего им болеть!
- По три часа танцевать - это не нагрузка? - недоумевала Вика. Ирма только усмехалась. - Скажешь тоже, танцевать! Какие там танцы... А хочешь, приходи, - приглашала она Вику. - Научишься чувствовать свое тело, управлять им, держаться научишься... Тебе понравится!
Но Вика работала, а по вечерам четыре раза в неделю ездила на лекции в институт: с 18-00 до 21-20. Потом полтора часа до дома, утром опять на работу, а в воскресенье - в библиотеку, курсовые писать... Когда же Ирма успевает?
- А я с работы ухожу, Сережа всегда меня отпускает, он знает, как я люблю танцевать.
- Так Сережа твой начальник? - осенило Вику. - Зав редакцией! - с гордостью ответила Ирма.
- Такой молодой, а уже завред! - рассказывала Вика однокурсницам... Сережу хотелось увидеть всему факультету.
И вот - окончен первый курс. Это событие их дружная, теперь уже 19-летняя компания отмечала в кафе-мороженом «Космос». Они заказали по две порции мороженого, фирменный кофе со взбитыми сливками и коктейли. У коктейлей были завораживающие названия - «Бейлиз-крем», «Мятный шоколад», «Мокко»...
Ирму ждали с Сергеем, но она приехала одна. - Сережа не придет, у него срочная работа, а он у меня такой ответственный... Он так хотел всех вас увидеть! Просил передать, что в следующий раз будет обязательно! Лицо у Ирмы было расстроенное, губы кривилась в извинительной гримаске - и так ей шла эта милая гримаска, что девчонки не обиделись. (Забегая вперед, скажу, что за все пять с половиной лет учебы в институте Сережу так никто и не увидел...)
...Ели восхитительное, поданное в изящных креманках мороженое. Пили из запотевших бокалов коктейли с позванивающими в них кубиками льда. От спиртного все раскраснелись. Ирма сидела с розовыми щеками (что ей удивительно шло) и куталась в пушистый мохеровый шарф - от мороженого она ухитрилась замерзнуть, хотя в кафе было тепло! Шарф ей принес официант - и бережно набросил на голые плечи. (Здесь пора сказать, что Ирма явилась в кафе в сногсшибательном декольте, с голыми плечами и спиной. Длинные сверкающие серьги, высокая прическа, стильный макияж... Голая спина шла отдельным номером. Вся компания, хотя и приоделась, на ее фоне смотрелась более чем скромно, отметила наблюдательная Вика). Ирма милостиво позволила себя одеть. Официант был счастлив: это было написано на его лице...