Развлекаться они с Ирмой умели, и любили делать это вдвоем. Дуэтом, как выражалась Ирма. Обе были завзятыми театралками, обожали фортепианные и симфонические концерты и с удовольствием ездили «на Чайковского с безе», как дразнила Ирма сладкоежку Вику, - в концертный зал имени Чайковского или в Большой зал консерватории. Однажды они возвращались поздним вечером из театра и решили «срезать» - и, заблудившись в старых московских переулках, обнаружили...вполне приличных размеров ледяную горку - восхитительно крутую, с длинным, во весь двор, скатом. «Вот бы съехать!» - вслух мечтала Вика. - «А давай покатаемся! Одиннадцатый час, гулять никто не выйдет, вся горка наша!» - загорелась Ирма. Театральные сумочки - бархатная Викина и расшитая жемчужными бусинами, сверкающая в темноте двора - Ирмы - были брошены на снег у подножия горки. Ирма с Викой нашли забытые кем-то картонки - и через минуту, забыв обо всем на свете, летели с крутой горки, повизгивая от восторга. Съехали сидя, потом лежа, потом - задом, что было особенно страшно, но они все-таки «сделали это». «А давай паровозиком!» - расшалившись, предложила Вика. И они съехали «паровозиком»...
В морозной стылой тишине старого московского двора они слышали свое дыхание. Сердце билось где-то в горле, и хотелось смеяться от переполнявшего их беспричинного, как в детстве, счастья. «Вот это жизнь!» - выдохнула Ирма. Вика заглянула в шальные глаза подруги и ахнула: Ирма была вся белая от снега, в волосах искрились снежинки (шапку Ирма не носила). Ирма поймала ее взгляд. - Что, сильно я... испачкалась? - Нет, ты не испачкалась, ты как валенок извалялась! - честно ответила Вика.
- Синильга! Шаманка! - раздался вдруг насмешливый мужской голос. (Наш человек, «Угрюм-реку» Шишкова цитирует, - механически отметила Вика) - Ну, девчонки, вы даете! Как это вам родители так поздно гулять разрешают... Вам восемнадцать-то есть?
- А если есть? - вопросом на вопрос ответила Ирма (ей тогда было 29, а Вике 19).
- Ну, подружке, может, и есть, а тебе-то вряд ли, - засомневался парень. Вика не выдержала и хрюкнула. Через минуту вся троица корчилась от смеха...
- Видела бы ты себя! Ты... на черта похожа, - хохотала над Викой Ирма, - вся лохматая, и шарф как хвост торчит! «Вечера на хуторе»! Ой, держите меня четверо, ща я от смеха кончусь! - заливалась Ирма.
- На себя-то посмотри, ведьмака! Ведьмина метла! Как тебя только мама гулять отпустила, ты ж у нас несовершеннолетняя, - не осталась в долгу Вика.
- Ой, девчонки, уморили... Давай, говорит, паровозиком! Ой, убили вы меня! И ведь съехали...
- А ты откуда взялся? Мы когда пришли, тебя здесь не было! - осведомилась Вика.
- Да я это...давно за вами наблюдаю. Замерз уже...
- А чего сам не катаешься? - спросила Ирма.
- Да я, это...боюсь, гора-то крутая!
- А ты вообще как здесь оказался?
- Да это вы - оказались! А я здесь живу. Домой шел, с тренировки.
-?..
- Да я, это...борьбой занимаюсь, - с запинкой ответил парень и зачем-то добавил. - Давно. Я тут не первый год живу, а вас первый раз вижу!
- У-ууу! Да ты каратист! - протянула Ирма.
- Ну, в общем, да, а вы откуда знаете? - растерялся парень. Вот сейчас! Сейчас Ирма его «сделает» - догадалась Вика...
- Да по тебе видно, - определила Ирма, и парню ее ответ понравился. А Ирма продолжала, улыбаясь своей непередаваемо издевательской улыбкой: «А чего ж тогда с горки - испугался? У вас там, в ведомстве вашем, все такие осторожные?»
Даже в темноте было видно, как парень залился краской. Вике стало его жалко. «Не дрейфь, чекист! Мы никому не скажем» - пообещала парню Вика.
- А откуда вы... ты... знаете, где я работаю?
- Так весь дом знает, - сообщила ему Вика и подмигнула Ирме. - Да ладно, проехали. Давай на ты и «паровозиком»! И они втроем съехали «паровозиком»... Катались долго, с упоением, пока все трое не устали. «Ой, я, кажется, ноги промочила! Снег в сапог набился» - Ирма села на снег и расстегнула «молнию».
- «Так и есть. И носок насквозь, и колготки. Как же я... домой пойду?» - жалобно спросила Ирма, и «чекист» уставился на нее с немым восхищением - Ирма сидела с прямой (как, впрочем, всегда) спиной и разглядывала в свете уличного фонаря свои ноги, поднятые почти под прямым углом. «Ну вот, и второй сапог мокрый...» - огорчалась Ирма, спокойно сидя в этой невероятной (Вика пробовала, но так и не смогла) позе.
- Как это у тебя получается? - обрел наконец дар речи «каратист». - Прямо как в театре!
- А ты, я смотрю, образованный, в театр ходишь...
- Хожу! - обрадовался парень, - В основном на балет. Нам на работе билеты приносят, в КДС, в Станиславского и Немировича-Данченко, даже в Большой иногда, там балеты - ахуе... то есть, офигенные!