- Сами отредактируем, невелика наука! - заявили уважительные когда-то аспиранты и любезные когда-то доктора наук, путавшие стилистику с орфографией, а о композиции текстового материала не имевшие никакого понятия (оно и понятно, у них другая специальность). - И получили полное одобрение со стороны директора института.
Но и это еще не все! Из урезанной наполовину зарплаты 30 процентов платили акциями, не имевшими пока никакой ценности и не дававшими дохода. «Надо потерпеть, товарищи! Иначе НИИ не подняться, не будет ни денег, ни госзаказов, - объяснили на собрании акционерам. - А тем, кто этого не понимает, лучше из института уйти.
Вика - не понимала. И устроилась в издательство «Современник», где после окончания школы полгода работала корректором. И тут Вике невероятно повезло: все редакторские ставки были заняты, но одна редакторша уехала с мужем в загранкомандировку, на три года. Пойдете на временную ставку? Только учтите, через три года придется уволиться, предупредила Вику инспектор по кадрам, но ей было уже все равно. - Редактор «Современника»! О такой карьере можно было только мечтать: «с улицы» в издательство брали только корректоров и машинисток. А Вику взяли редактором! Пусть временно, за три года много воды утечет. Увидят, как она умеет работать, и наверняка оставят её в штате.
И Вика «показала класс»: сказались и полгода работы корректором, и пять лет редакторской практики в НИИ. Вика работала на совесть, начальник был ею доволен. Но через год неожиданно объявилась сотрудница, на чью ставку временно оформили Вику: что-то там не сложилось с командировкой - и они с мужем вернулись из Лаоса в Москву.
Зав. редакцией развел руками: место придется освободить, тебя ведь оформили на период отпуска нашей постоянной сотрудницы. Так что ты у нас больше не работаешь...
- А куда же мне теперь?
- Ну, если только в корректорскую... Там ставка есть. Пойдешь?
- Пойду, - неожиданно для себя самой согласилась Вика. Уходить из «Современника» не хотелось. Ничего, поработает пока в корректорской... она еще свое возьмет!
Вика проработала в корректорской три месяца. Больше не выдержала: ей хотелось настоящей работы, а приходилось «тупо» сверять машинописный текст с оригиналом. Еще хуже была вычитка рукописей, а от корректуры типографского набора Вику просто тошнило. От ненавистного «петита» уже через час тяжелела голова, в глазах мельтешило и рябило... И еще - было очень обидно! Корректор с красным дипломом журфака! Золотыми слитками гвозди забивают, сказал бы Викин бывший начальник.
И Вика пошла в отдел кадров. - Переведите хотя бы младшим редактором, у меня же диплом... я согласна!
- Согласна она! - передразнила Вику кадровичка. - А ставка занята. Вот когда освободится - приходи...
Но никто из издательства не увольнялся, и вожделенная ставка не освобождалась... И однажды Вику вызвали в отдел кадров. - Вы на младшего редактора перейти хотели? Ставка есть, пишите заявление, - сказала Вике инспектор по кадрам. И другим, притворно-дружелюбным голосом, спросила: «Ты Аллочку-то видела?»
- Какую Аллочку?
- Что значит, какую! - возмутилась кадровичка. - Аллу Корягину, писательскую внучку. Все издательство гордится, что она у нас работает! Ты одна ничего не знаешь...
- А она что окончила, литературный институт или МГУ?
- Да какой институт... Дед у нее писатель, лауреат! Эдуард Корягин.
Вика запоем читала Эдуарда Хруцкого. Об Эдуарде Корягине она слышала впервые. Писатель! Знает она таких «писателей». Издадут с грехом пополам сборничек, который и читать никто не станет, и пыжатся всю жизнь: писатель... Озвучивать свои мысли Вика не стала. Она согласна на все, на любую работу, лишь бы уйти из корректорской. Вика стояла и молча слушала...
Эту самую Аллу Вика должна была «взять под крыло» и обучать всем премудростям работы редактора - «ненавязчиво», чтобы не обидеть внучку именитого дедушки. А институт она, конечно же, окончит - дадим направление от издательства, и примут ее в МГУ как миленькие, - решила проблему кадровичка. - Вне конкурса примут! С такой знаменитой фамилией...
...И для Вики начался настоящий ад. Работать приходилось за двоих, и Вика едва справлялась. Писательская внучка приходила на работу когда вздумается, чаще всего - к обеду. Садилась за стол и принималась красить ногти, накладывая слой за слоем перламутровый и розовый лак. (Запах в комнате стоял невыносимый, но Вика молчала). Потом Алла шла в буфет - пить кофе и строить глазки всем мужчинам моложе 50. Потом листала журналы, а когда и это ей надоедало, обзванивала подружек: «Ирка, привет! Ну как ты, где работаешь?.. А я в «Современнике» пашу, редактором... Что?.. Тяжело? - Нет, нисколько мне не тяжело, все тип-топ! Все говорят, я прирожденный редактор, дедушкины гены по наследству передались. И зачем пять лет в институте учиться, не понимаю!»