Отца «хватило» на один год. А через год он уехал в Ленинград. Насовсем.
- Ты должна меня понять, - сказал Вике отец. - Я мужчина. Я жить хочу, чтобы была нормальная семья. А мама, понимаешь... Это теперь на всю жизнь. А в Ленинграде у меня сын. Ему уже год, ему нужен отец. И я решил жить с ним и с его матерью... А тебе бы хотелось, чтобы я про жил всю жизнь с инвалидом? - И, не дождавшись от дочери ответа, вдруг закричал ей в лицо. - Я и жил-то с ней из-за тебя! Ты взрослая уже, у тебя теперь своя жизнь, а у меня будет своя!
- А у мамы? - разлепила сведенные губы Вика. - У мамы - какая будет жизнь? Отец задумался. - Ну... есть специальные интернаты для инвалидов. Там о них заботятся. Ты в собес сходи, скажи, что работаешь, что ухаживать за ней некому...А ты ее будешь навещать. И не смотри на меня так! Это не тюрьма, туда пускают... посетителей.
Отец все говорил, говорил, и каждое его слово хлестало Вику как плеть...
Маленькую Вику никогда не наказывали. Даже когда заслуживала. Отец садился с ней рядом и объяснял, почему не следует делать то-то и то-то. Объяснял терпеливо, обстоятельно, приводил примеры, убеждая упрямую дочь. Вику даже в угол никогда не ставили - отец не позволял! Он так любил ее, так боялся обидеть, оттолкнуть от себя... За что же - теперь?! Вике хотелось его спросить, за что. Но она не спросила. И молча обняла отца, прощаясь.
- Доченька моя, хорошая моя! Я напишу... я буду часто писать. И ты поймешь когда-нибудь... - целуя Вику в мокрые щеки, бормотал отец. Вика понимала только одно: отца у нее больше не будет! - не будет папы, не будет детства. Все это будет теперь в Ленинграде, у маленького мальчика - ее сводного брата, с которым она никогда не увидится.
«Понять» отца Вика так и не смогла. - Не отвечала на письма. Отсылала обратно в Ленинград денежные переводы. Из «Современника» пришлось уйти: зарплаты корректора на двоих не хватало. И для Вики началась новая жизнь: без отца.
Отец объявился через десять лет. Прислал письмо на старый адрес, и новые жильцы переслали его Вике. Отец писал, что остался один - молодая жена уехала в Мурманск, с новым мужем. Сына она увезла с собой. Отцу написала, что подала документы на развод, что не имеет к нему никаких претензий и ребенка вырастит сама. - Объяснялось все просто: отец к тому времени был серьезно болен, лежал. А кому же понравится жить с больным? Вот она и уехала.
Теперь он - один в трехкомнатной квартире. И если Вика захочет, она может переехать к нему. Будет за ним ухаживать, уточнял обстоятельный отец. Если Вика согласится - квартиру отец перепишет на нее. - Подумай, дочка, и напиши, когда приедешь. Я ведь тебя вырастил, неужели ты захочешь, чтобы за мной ухаживали чужие люди? Да и квартира вам с мамой пригодится. Не захочешь жить в Ленинграде, продашь, жилье теперь в цене. А мне уже недолго осталось. Врачи говорят, года три протяну...
Вика долго сидела и гладила пальцами конверт, которого касались папины руки. Потом опомнилась, и отругала себя: разнюнилась, попалась на удочку, пожалела... А он нас с мамой не пожалел... Вот и сейчас думает только о себе! Ведь так, папа? Что ж ты сыну квартиру не завещал? Потому что он маленький и ухаживать за тобой не может? Молодец! Все рассчитал, все продумал...
В комнату заглянула мама - она уже ходила с палочкой, без костылей. И до магазина могла дойти, и до рынка. Смеялась - врачи-то как в воду глядели! Вот - хожу! Услышав о предложении отца, мама задумалась. Может, Вике поехать? Все же - ленинградская квартира! (Они с мамой к тому времени жили в маленькой смежной «двушке» в подмосковном Щелково: московскую квартиру пришлось продать, когда Вика осталась без работы).
- А как же ты? У тебя же сердце больное, как ты будешь без меня? - спросила Вика.
- Да ничего... Ну, вызову скорую, если прихватит. Ничего... Поезжай, дочка. В Ленинграде будешь жить, там - театры, музеи... Ты ж у меня театралка!
- Никогда! Никогда я тебя не брошу! - И Вика написала отцу письмо. Одно-единственное: «Здравствуй, папа. Спасибо за приглашение, но приехать не смогу. Может, тебе лучше переехать в специальный интернат? Помнишь, ты хотел, чтобы мама там жила? Есть же в Ленинграде такие интернаты, и хосписы есть. И не надо бояться: это ведь не тюрьма, там лечат, и посетителей пускают. Если они захотят к тебе приехать. А можешь продать квартиру и нанять сиделку. Я не хочу тебе больше писать, надеюсь, что и ты не будешь меня больше беспокоить. Прощай. Вика».