Я привел эти довольно подробные выписки только с той целью, чтобы показать, как журнал «Новый мир», редактировавшийся фактически Гладковым[10], резко разошелся в оценке поэмы «Владимир Ильич Ленин» с отзывами, опубликованными в других журналах (в первом номере журнала «Печать и революция» за 1926 год была напечатана рецензия Г. Лелевича, написанная в более «деликатном» тоне, чем рецензии А. Осенева и Ц., но по существу совпадавшая с их утверждениями). Этот пример меня особенно утвердил во взгляде на Гладкова как редактора, умевшего стать выше своих личных и групповых симпатий и антипатий. Особенно важным мне кажется его способность «презреть» групповые пристрастия, столь сильно сказывавшиеся в тогдашней литературной жизни. Вспоминаю, как после публикации моей рецензии на поэму один из крупных поэтов «Кузницы» мне сказал: «Ну вот, вступил в «Кузницу», а пишет о Маяковском и Есенине». Федор Васильевич не разделял таких взглядов и буквально через несколько дней поручил мне написать обзор на сборники стихов поэтов, из которых также ни один не являлся членом «Кузницы» (М. Голодный, Я. Шведов, М. Пасынок, С. Малахов и др.).
И еще один вывод почерпнул я из опыта годичной работы под руководством Гладкова в «Новом мире»: я понял, как ответствен труд критика, как надо самому «додумывать» каждое положение статьи, обзора, рецензии, не надеясь на помощь редактора. Мне теперь кажется, что Федор Васильевич сознательно ставил молодых авторов (а он щедро привлекал их к журналу, — например, наряду с моими рецензиями печатались рецензии И. Машбиц-Верова, Я. Фрида, Г. Березко, Е. Рамм и другие) в такие условия: он развивал в нас самостоятельность мысли и действий.
С января 1926 года в редколлегию журнала «Новый мир» был введен В. П. Полонский, который и стал фактическим редактором журнала. В последующие годы мне уже сравнительно редко приходилось встречаться с Федором Васильевичем как с редактором[11], но зато гораздо ближе узнал я его как писателя и как человека. Об этом следует рассказать уже в следующей главе.
II
В 1925 году я вступил в ряды «Кузницы», членом правления которой неизменно был Федор Васильевич Гладков. Поскольку жизнь и труд рабочего класса сильнее всего в 20‑х годах отражались в творчестве «кузнецов», они были наиболее частыми гостями фабрик и заводов, рабочих клубов и библиотек. Связи с пролетарскими массами усиливались еще у «кузнецов»-коммунистов тем, что они прикреплялись к производственным партячейкам.
Обычно для встречи с рабочим читателем «Кузница» посылала бригады. В их состав входили прозаик — один или двое, чаще Н. Ляшко, А. Новиков-Прибой, Ф. Березовский, Г. Никифоров, М. Волков; поэт — обычно С. Обрадович, реже В. Александровский или Н. Полетаев — и в качестве критика, делающего вступительное слово, — я. Г. Якубовский — основной критик «Кузницы» — по болезни в бригады не включался. Федор Васильевич, занятый после ухода в начале 1926 года из журнала «Новый мир» редактированием альманаха «Земля и фабрика»[12], как правило, в бригады не входил. Но когда в «Кузницу» поступали просьбы об организации читательских конференций по его произведениям, он всегда давал согласие и с пунктуальностью бывшего педагога приезжал точно к назначенному времени.
Мне пришлось говорить вступительное слово на многих конференциях по произведениям Гладкова в 20‑е и 30-е годы. Иногда они проходили в отсутствие автора, но чаще, особенно в московских аудиториях, такие обсуждения делались при его участии.
Из конференций по роману «Цемент» мне особенно запомнилась конференция в Орехово-Зуеве, в клубе имени Моисеенко. Проходила она или в начале, или в конце 1926 года, во всяком случае в зимний морозный вечер. К сожалению, орехово-зуевская газета «Колотушка» не поместила отчета об этой встрече читателей с Гладковым, и я не могу назвать точной даты. Тогда в Орехово ходили паровые поезда три-четыре раза в сутки, в движении они были около четырех часов. Федор Васильевич не был словоохотливым вагонным пассажиром, как, например, Алексей Силыч Новиков-Прибой, он вступал в беседу только с «солидными» людьми, понимая под «солидностью» большой жизненный опыт. Не успели мы, приехав в Орехово-Зуево, обосноваться в гостинице — деревянном здании, жарко натопленном по случаю морозов, — как за нами пришли из клуба. Идти всего было несколько минут. Зрительный зал переполнен, больше было женщин, ткачих, которые, как нам сказал провожатый — председатель завкома текстильной фабрики, рвутся в бой.
11
Частью такие встречи возобновились в 1928—1931 годах в редакциях «Журнала для всех» и «Пролетарского авангарда».
12
В этом альманахе были опубликованы многие значительные произведения советской литературы второй половины 20‑х годов, как-то: «Минучая смерть» Н. Ляшко, «Соленая купель» А. Новикова-Прибоя, «Головоногий человек» Ф. Гладкова, «Океан» П. Низового и другие.