Выбрать главу

Помимо этого, нам было известно, что писали в «Искре» и вели практически организационную работу партии первые трое, а остальные очень редко помещали свои статьи (например, Аксельрод за 3 года поместил только 3 статьи, и то не руководящие), а в редакционной работе совсем не принимали участия. Когда встал вопрос о выборе редакции центрального органа партии, каковым съезд утвердил «Искру», было внесено два предложения: первое – выбрать старую редакцию и второе – выбрать тройку.

Совершенно правильное принципиально и практически предложение избрать редакцию подвижную, из трех лиц, фактически работавших в «Искре» и фактически создавших революционное крыло социал-демократии, известное тогда под именем «искровцев», вызвало со стороны будущих меньшевиков невероятное озлобление против Ленина, внесшего такое предложение.

Каких только выражений мы, сторонники этого предложения Ленина, не наслушались со стороны этих будущих предателей рабочего класса! Стыдно и больно было слушать от революционеров, каковыми они до этого были в наших глазах, обывательские рассуждения об обиде и неуважении к ветеранам революции. Такие люди, как Розанов, один из редакторов закрытого съездом органа «Южный рабочий», особенно бесновались, и мы, делегаты-рабочие, хотя еще и не искушенные в политике, все же понимали, что беснуется он не только за обиду ветеранов, но и за то, что закрыли «Южный рабочий». Особенно как-то злило всех этих будущих меньшевиков, что к предложению Ленина в этом вопросе присоединились все три рабочих делегата. Во время голосования, когда мы голосовали за редакцию в числе трех: Ленина, Плеханова и Мартова, к нам подбежал Л.Г. Дейч и с какой-то странной жестикуляцией, с искаженной, точно от великого страдания, физиономией укорял нас за измену основателям группы «Освобождение труда», каковыми были Аксельрод и Засулич.

Было досадно, что все это было перенесено на личную почву, на обиду, тогда как мы, голосуя за тройку, вовсе не хотели кого-то обижать, кому-то изменять.

Съезд избрал ответственную редакцию из трех лиц: Ленина, Плеханова, Мартова. Мартов отказался вступить в редакцию. Тогда съезд поручил Ленину и Плеханову кооптировать в состав редакции, кого они найдут необходимым.

Центральный Комитет был избран из трех товарищей, причем от голосования отказались все антиленинцы.

По конспиративным соображениям оглашена была только фамилия одного из избранных, покойного Носкова, известного нам тогда под именем Бориса Николаевича.

Двое других, избранных в первый большевистский ЦК, были тт. Г.М. Кржижановский и Ф.В. Ленгник.

Воспоминания о втором съезде партии. Сборник статей. М., Партиздат, 1934, c. 53 – 77

А.М. Стопани.

Из воспоминаний.

Псков – II съезд – Ярославль

[71]

Забастовка в Ярославском земстве, где я работал в качестве статистика, последующая безработица и ухудшившиеся полицейские условия забросили меня в конце 1899 г. из Ярославля в Псков, где я остался до II съезда РСДРП. Попал туда после неудачных попыток устроиться в разгромленной жандармами Москве.

Псков, будучи под самым Петербургом, жил преимущественно интересами последнего. Местная социал-демократическая работа имелась, но была мизерна по своему объему и значению: она велась среди ремесленников в самом Пскове и в некоторых уездах (город Остров и др.). Весь интерес местной жизни заключался в бесконечных дискуссиях – с одной стороны, между социал-демократами и эсерами и эсерствующими, а с другой стороны, между социал-демократами искровского и рабочедельческого толков, благо представители всех этих течений имелись в изобилии (главным образом, высланные из Петербурга).

В своей марксистской среде дискуссировали бернштейниаду (книжка Бернштейна тогда появилась), рукопись известного Махайского, а позднее «ломали копья» с рабочедельцами. В это время уже нарождалось освобожденчество, представители левого крыла которого – Пешехонов, М. Бернштам и др. – были высланы в Псков (впоследствии энесовцы[72]). В то же время в городе было несколько видных рабочедельцев (тоже высланных из Питера) – Лохов и др. К нашей группе примыкали, кроме меня и моей жены, Лепешинские, Красиков и др.

Однако за этой дискуссионной жизнью клубного типа имелось и нечто более серьезное. Существовала небольшая «группа содействия» «Северному союзу»[73], состоявшая из нескольких северян и связанная с Ярославлем и Воронежем (идейный и материальный центр «Северного союза»), а главное, эта группа искровцев была связана с заграницей и некоторыми такими же группами в России. Наша искровская группа преследовала цель – получение из-за границы и распределение искровской литературы, выполнение всяких «специальных» поручений, иногда связанных с весьма конспиративными поездками (в Прибалтийский край, на границу и пр.). Имелось сильное руководящее влияние общего «центра» (искровского заграничного), имелась ясно намеченная цель – «собирание» Российской социал-демократической партии и планомерная работа по созданию условий для ее организации… Наконец, и непосредственные шаги по созыву II съезда РСДРП – в лице (2-го) организационного комитета (1902 г.) – делаются в том же ничем не известном до того времени (кроме древних стен) тихом Пскове. Всю техническую работу по организации заседаний ОК проводила псковская искровская группа. В ОК я был кооптирован на Псковской конференции, состоявшейся в начале ноября 1902 г., в качестве представителя, делегированного «Северным союзом» (под кличкой Семен), как бывший работник Севера, не порывавший связи с «Северным союзом»[74]. Этот же «Северный союз» я представил и на II Всероссийском съезде РСДРП (кличка Ланге). Вскоре после Псковской конференции нас разгромили. Лепешинский был арестован (у него что-то было найдено серьезное); у меня ничего не нашли – отделался обыском и надзором; оставаться в Пскове стало невозможным. Переезжаю снова в Ярославль и вскоре еду на II съезд.

вернуться

71

Стопани Александр Митрофанович (1871 – 1932) – профессиональный революционер, большевик. В 90-х годах участвовал в работе социал-демократических кружков Казани и Ярославля. В 1896 г. был арестован и находился под гласным надзором полиции. Принимал участие в организации газеты «Искра»; был одним из организаторов Северного рабочего союза. В 1902 – 1903 гг. был членом организационного комитета по созыву II съезда РСДРП. Делегат II съезда от Северного рабочего союза (по протоколам съезда – Ланге), искровец большинства. В 1903 – 1904 гг. вел работу по организации большевистских комитетов в Ярославле и Баку. Неоднократно подвергался аресту и тюремному заключению. После Октябрьской революции находился на руководящей партийной и советской работе. В 1930 – 1932 гг. член Московского комитета партии, заместитель председателя Всесоюзного общества старых большевиков. – Ред.

вернуться

72

Энесы – «народные социалисты» – мелкобуржуазная партия; образовалась в 1906 г., выделившись из правого крыла эсеров; выставляла умеренно-демократические требования, не выходившие из рамок конституционной монархии. В.И. Ленин называл энесов «мещанскими оппортунистами», «социал-кадетами», «эсеровскими меньшевиками». Лидерами энесов были А.В. Пешехонов, В.А. Мякотин, Н.Ф. Анненский и др. – Ред.

вернуться

73

«Северный союз РСДРП» объединял социал-демократические организации Владимирской, Ярославской и Костромской (впоследствии и Тверской) губерний. В 1901 г. «Союз» установил связь с ленинской «Искрой». – Ред.

вернуться

74

«Северный союз» звался конспиративно Семеном Семеновичем, откуда и моя псковская кличка – Семен или Семка.