Понять подлинную роль Е. М. Лифшица в создании Курса помог (такова парадоксальность человеческой жизни) трагический поворот судьбы. 7 января 1962 г. Л. Д. Ландау попал в автомобильную катастрофу. Он прожил еще 6 лет, но совсем уже не возвращался к работе. Об этом очень тяжелом периоде нельзя забыть, но и не хочется его вспоминать. Позволю себе лишь заметить, что во время болезни Ландау, когда его многочисленные ученики и коллеги дежурили в больнице, я своими глазами буквально увидел, как Евгений Михайлович любил Ландау и был ему предан. Обычно он, как и почти все мы, не позволял себе на людях показывать свои истинные теплые чувства, в трагической обстановке эти чувства проявились. Был Е. М. Лифшиц и очень скромным по существу человеком. Вот один пример: к его 70-летию собирались, как это принято, поместить в «Успехах физических наук» юбилейную статью. Но Евгений Михайлович просил этого не делать (случай очень редкий; далеко не все, конечно, добиваются помещения юбилейных статей, хотя бывает и такое, но вот отказываются от помещения юбилейных статей лишь немногие). Редакция нашла выход, опубликовав вместо юбилейной статью М. И. Каганова о Курсе, на которую я уже ссылался выше.
К 1962 г., когда Л. Д. Ландау не смог уже больше работать, оставались ненаписанными три (тома IV, IX и X) из десяти задуманных томов Курса; кроме того, необходимо было переиздать с исправлениями и дополнениями вышедшие ранее тома. Если память не изменяет, я считал, и так, вероятно, думали многие, что Курс останется незавершенным. Но Е. М. Лифшиц решил иначе, 23 последних года жизни он посвятил в основном окончанию и переизданию Курса и с честью выполнил эту грандиозную задачу. К счастью, Евгений Михайлович нашел в лице Льва Петровича Питаевского, ученика Ландау более молодого поколения, достойного соавтора. Вместе они написали тома IV, IX и X (соавтором тома IV был также В. Б. Берестецкий), подготовили к переизданию другие тома. Для выполнения всей этой программы пришлось переработать огромный новый материал. Конечно, будь жив Ландау, новые тома и новые издания «старых» томов были бы несколько иными, отражали его бесценные научные знания и глубину понимания физики. Но то, что сделано Е. М. Лифшицем и Л. П. Питаевским, — это не суррогат, а полноценный вклад в Курс. Удивляться этому не следует, поскольку речь идет об учениках Ландау, впитавших в себя не только фактические знания, но и подход и методологию Ландау. Вместе с тем стал особенно очевидным и вклад Е. М. Лифшица в то, что было сделано еще при жизни Ландау. Кстати сказать, о самом Л. Д. Ландау я здесь мало пишу, поскольку могу сослаться на свою заметку «О Льве Давидовиче Ландау», помещенную в книге «О физике и астрофизике» (М.: Наука, 1985). На мой взгляд, лучшая биография Л. Д. Ландау, хотя и краткая, принадлежит Е. М. Лифшицу — она помещена в конце т. 2 «Собрания трудов Л. Д. Ландау» (М.: Наука, 1969).
Курс «Теоретическая физика» после кончины Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшица превратился в памятник, который они себе воздвигли. Те, для которых, подобно мне самому, Лев Давидович и Евгений Михайлович были коллегами и друзьями, мемориальная сторона Курса, если можно так выразиться, важна и дорога. Но для бесчисленных читателей Курс «Теоретическая физика» Ландау и Лифшица — это учебник и энциклопедия, это руководство к действию, орудие труда. Мы помним об этом, не забудем и не дадим забыть тем, кто недостаточно понимает значение Курса.