На основе расхождения взглядов на искусство и действий Совета началось брожение среди Товарищества, ему грозил распад[22]. Поленов, будучи сам членом Совета, прислал резкий протест против постановлений Совета и требовал его упразднения. Произошло знаменательное бурное заседание Совета в здании Академии наук, где тогда помещалась выставка. Репин в резких выражениях выступил против Совета и требовал его роспуска. С ним согласились все члены Совета, кроме скульптора Позена[23] и, конечно, Мясоедова. В споре Репин обозвал Позена бюрократом, а последний Репина — «либералишкой». Репин скоро утих, извинился за свою горячность и даже расцеловался с Позеном. Непримиримым остался один Мясоедов. Позен от баллотировки воздержался.
«Непригоже нам, — говорил Мясоедов, — идя в Иерусалим, заходить в кабачок, тонуть в этом новом искусстве. Лучше вариться в собственном соку». Он требовал неприкосновенности Совета и охраны традиций передвижничества. Тогда все вышли из Совета, предоставив Мясоедову оставаться в нем одному.
Его упрямство вызвало особенно враждебное к нему отношение со стороны Репина. «Как, — горячился Илья Ефимович, — он нам не доверяет! Он один будет охранять наши заветы, нашу кассу… скажите пожалуйста!..» Репин избегал даже встречи с Мясоедовым, который теперь остался одиноким в Товариществе, возглавляя в едином лице несуществующий Совет.
Мясоедов уехал в Полтаву, где у него был сад, и почти оставил Товарищество[24]. Там он заболел какой-то болезнью. На него находила странная забывчивость: разбираясь в окружающем, помня названия вещей, он забывал собственное имя и отчество и не понимал, о ком говорят, когда упоминали о нем.
Но если Мясоедов ушел от Товарищества, то оно само к нему приехало. В Полтаву была послана передвижная выставка. Сопровождающий выставку разыскал Мясоедова и обратился к нему с просьбой о содействии в приискании помещения. Услыхав про выставку, Григорий Григорьевич встряхнулся, как боевой конь, оставил дом свой, засыпанный яблоками и грушами, и помчался в земское собрание хлопотать[25].
Председатель земского собрания принял его не особенно любезно, не соглашался дать помещение. Мясоедов и на этот раз остался верен себе в откровенности: «Раньше, — сказал он председателю, — здесь сидели культурные и порядочные люди, а сейчас — вы…»
Все же помещение было дано, и выставка в Полтаве состоялась.
Старик снова ожил, приехал в Петербург и затеял большую картину: «Пушкин на вечере у Мицкевича»[26].
Какую тему мог взять Мясоедов в переживаемое теперь им время? Народничество замерло под давлением надвинувшейся реакции и новых общественных условий, подпольная работа революционеров не была заметна для художников, так как не отражалась в литературе, которой главным образом питались художники. Для всего была строгая цензура.
Окружающая действительность с мелкобуржуазными интересами не давала пищи для большого творчества. Большинство художников ударилось в эстетизм, в любование формой, мастерством и в декадентство, отпадая от жизни, действительности. Внимание многих привлекала старина, эпохи, таившие в себе много внешне красивого. Одних пленил Версаль[27] или его стиль, перенесенный в Россию, других — ампир[28], дворянские гнезда и прочее.
Мясоедов, обратившись к старине, искал и в ней «духовного, идейного». Желая в картине представить эпоху, он брал не пустое светское общество, а людей мысли, двух великих поэтов, и в подобающей им обстановке. При единении мысли, поэзии двух мировых величин и все кругом должно быть умно, красиво.
Так представляется мне задача Мясоедова, с которой он справиться не только в то время, но и раньше не смог бы. Для этого самому нужно было стоять на уровне великих поэтов с их огромным размахом творчества, чего у Мясоедова не было. Он искал красоту, но впадал только в слащавую красивость, и озарить вдохновением лица поэтов, выделить их из окружающей среды был не в силах.
Картина явилась лишь потугой на нечто серьезное и никакого впечатления на общество не произвела.
Старик почуял упадок сил и тщету надежд своих.
С упразднением Совета открылся доступ в Товарищество новым, молодым силам. Товарищество разделилось на две группы: «отцов» и «детей». «Детям» уже были чужды заветы Мясоедова, они перестали верить им и подсмеивались над проповедью «отцов». Даже на общих собраниях Товарищества, где раньше неизменно председательствовал Мясоедов, не слышно стало его властного, решительного голоса — выбирали новых председателей.
22
Одним из поводов к расколу в рядах ТПХВ послужил отказ в членстве Е. Д. Поленовой и С. В. Малютину. Причина же крылась в тех противоречиях, которые возникли между «старыми» и «молодыми» членами ТПХВ, в нарушении принципа демократизма в деятельности Совета ТПХВ. В итоге Совет, созданный в 1891 г., в 1903 г. был упразднен. По уставу 1890 г. членами Совета могли быть только члены-учредители ТПХВ; в их обязанности входило решение всех основных вопросов управления Товариществом, подготовки и организации выставок.
23
24
В 1889 г. Мясоедов приобрел в Павленках, в Полтаве, усадьбу, куда вскоре и переселился. В 1908 г., потеряв поддержку членов ТПХВ, он вышел из числа его членов и остался лишь экспонентом.
25
Мясоедов оказывал большую помощь в организации целого ряда выставок ТПХВ в Полтаве: в 1891 г. (XIX выставка), в 1894 г. (XXII выставка), в 1898 г. (XXVI выставка) и в 1910 г. (XXXVIII выставка).
26
Речь идет о картине Мясоедова «А. С. Пушкин в салоне З. А. Волконской слушает импровизацию А. Мицкевича» (1907, Всесоюзный музей А. С. Пушкина). В каталоге XXXVI выставки ТПХВ картина названа «Москва, декабрь 1826 года. Мицкевич в салоне кн. Зинаиды Волконской импровизирует среди русских писателей».
27
28