Стеф положила свою голову ему на грудь:
- Последнее время ощущаю здесь себя не нужной, ты наверное догадываешься, что почти каждый день я думаю о тех, кто остался на Веге, скучаю, и беспокоюсь за них. Ты ведь в курсе, какая непростая ситуация там у них и с техническим оснащением и кадровым составом, помоги им пожалуйста, ведь в твоих силах и власти, сохранить тот мир, который им дорог, к которому они привыкли. Ну а если посмотреть на эту планету с другой стороны, как на объект, способный нести на себе функции по защите галактики, ведь космодром, в которой вами же вложены были колоссальные силы, сейчас находится практически разрушенном состоянии.
Понимаешь, там люди живут только одним - полётами, это их дом, страшно подумать, если всё будет расформировано, что тогда станет с ними, их судьбами, ведь они практически одна семья, прошу тебя, поверь мне и постарайся хоть как-то им помочь. - Стефания изо всех сил старалась выдержать пристальный взгляд мужа и придать голосу как можно больше убедительности.
Однако Даниэль слегка отстранив жену от себя, по-прежнему молчал, продолжая испытующе смотреть на Стефанию.
- Ты мне не веришь или настолько занят, что не имеешь возможности выполнить то, о чём я тебя прошу сейчас? – Стеф предприняла последнюю попытку прояснить мысли мужа.
Даниэль взял ладошку жены, положил её на свою ладонь и, прикрыв сверху другой рукой, и слегка прикрыв глаза, глядя на предательски дрожащие от волнения, пальцы Стеф, тихо спросил:
- Скажи, ты действительно так сильно привязалась к ним? Мне кажется это странным, и на тебя это так мало похоже. Ведь обычно ты мало доверяла посторонним людям, если не сказать точнее – сторонилась их. А тут - абсолютно чужие по мировоззрению, образу жизни, установкам, ценностям тебе люди – и, ты так сроднилась с ними за год с лишнем. Может, родная - есть иная причина, кроме заботы и жалости, поделись, прошу… я пойму, но обещать, что приму всё как есть – не могу, – он, нагнулся и поцеловал кончики её дрожащих пальцев.
- Поверь мне, и постарайся понять меня. За время разлуки с тобой - очень многое пересмотрел в своих отношениях к тебе, много передумал о нашей жизни и понял одно: я без тебя не вижу смысла находиться в этом мире, когда тебя нет рядом, то моя душа умирает, я перестаю чувствовать жизнь. Даже если ты однажды оставишь меня ради другого мужчины - я буду бороться, но не с ним, а за тебя, всеми средствами и силами и властью - доступными мне, иначе просто не могу... - так сильно люблю тебя родная, поверь, - он обнял жену и крепко прижал Стеф к себе.
Разговор явно не складывался, и утекал в иное русло, но Стефания не собиралась отступать и предприняла ещё одну попытку обозначить цели своей беседы:
- По всей видимости, я не совсем правильно подбираю слова, боясь ранить и обидеть тебя, речь не столько обо мне, сколько о тех, кто находился рядом со мной в самые тяжёлые минуты, «ох, если бы минуты»…. – пронеслось в голове у неё, в самое тяжелое для меня время – поправила она саму себя.
- Выслушай меня ещё раз, пожалуйста, внимательно, постарайся вникнуть в создавшуюся там сложную для этих людей, ситуацию. – Стефания прикоснулась к руке мужа, потихоньку пытаясь высвободить свою ладонь.
- Ты же был там и прекрасно видел всё сам, какая там у них крайне сложная обстановка на космодроме, он находится в абсолютно заброшенном состоянии. Звездолёты устарели на несколько порядков, и их перевозки, а они, кстати, необходимы для вашего же строительства, мягко говоря – трещат по швам и в прямом и переносном смысле. Запасы транспортируемого материала велики, но корабли, находятся в крайне изношенном состоянии, однако люди на свой страх и риск совершают транзиты. Помоги им, Даниэль, ради меня, ведь эти люди почти на год, даже больше стали мне семьей, они были со мной рядом, пойми же – я не могу вот так сейчас бросить их.
Даниэль освободив её ладонь, мягко отстранил от себя жену:
- Как я могу помочь? Да, возможно, в моих силах помочь им переоформить статус космодрома с грузового на военный, но где я возьму сразу столько кораблей на замену устаревшим, а пилоты – как ты себе представляешь – что всех разом на учёбу посылать? Это просто выглядит со стороны. Стеф, ты же не глупая, посмотри, что твориться - мы на гране войны, все средства и силы брошены на защиту вашей галактики, серые плодятся и множатся в ней, несмотря на колоссальные усилия, прилагаемые нами. И, что сделаю я, по твоей просьбе в этот момент - брошу весь резерв на реорганизацию никому на данный момент, не нужной точки.
Стефания собиралась с мыслями, аргументы Даниэля были более, чем весомы, но сердце подсказывало ей, что можно и в этом случае изыскать возможность для технической и кадровой поддержки космодрома, просто по каким-то своим соображениям муж не хочет этого делать.
- Ты, знаешь, в плане учебы, возможны варианты. Ведь не обязательно заменять разом весь состав звездолётов, а поэтапно, я могла бы там помочь и в плане переподготовки тоже…- Стеф осеклась, увидев, как на переносице мужа образовалась складочка, помолчав немного, она добавила:
- Хорошо, Даниэль, если ты принципиально - против, то мы больше никогда не будем возвращаться к этому разговору, только кому станет от этого легче…? Мне – нет, они мне как родные, тебе тоже, ты же будешь знать о моих тревогах и переживаниях.
Стефания встала, подошла к двери и, задержавшись на миг, обернулась и произнесла:
- Ты в настоящий момент прав только в одном – я, не глупая, но пойми же и ты наконец, в данном случае твоя ревность к этим людям, не обоснована, мне просто жаль их, я дорожу ими просто потому, что они были добры ко мне в самый тяжелый период моей жизни.
Даниэль ничего не ответил жене. Он, молча, смотрел на языки пламени полыхавшего в камине, и казалось, думал о чём-то своем, на лице была полная отрешённость. Стеф пожалела, что начала этот болезненный и для себя и для него разговор, мысленно пообещав себе больше никогда к этой теме не возвращаться.
****
Прошло время, все чаяния, тревоги и мысли Стефании по прежнему были, там, на той далекой и казалось никому не нужной Веге. Она избегала их, только тогда, когда рядом находился Даниэль. Порой у женщины возникало ощущение…, что муж слушает её мысли, странная маска – выражение неопределенности была у него в эти моменты на лице, словно он или размышлял о чём-то, или прислушивался к чему-то. Зная о его способности копаться у неё в голове, и не желая больше расстраивать Даниэля не приятной для него темой, она отвлекала себя иными заботами, которых к слову копилось с каждым днём все больше.
К тому разговору никто из них больше не делал попытки возвратиться, оба старались обходить эту тему стороной, словно опасаясь чего-то.
Даниэль вел подготовку в организации переброски военных кораблей стражей с других галактик на околоземное пространство, на вопросы Стеф – «К чему такое силовое присутствие на орбите Земли?», отвечал уклончиво: «передислокация или перестраховка на всякий случай, не бери в голову». Не брать в голову – не получалось. Напряжение висело в воздухе. И, чем больше на Землю прибывало беженцев с иных планет, тем всё чаще возникала тема среди коренного населения Земли о переговорах с Люцифером, о том, чтобы предоставить ему возможность выступить на Межгалактическом совете. Дать и ему возможность высказать свою точку зрения на столь затянувшееся на почти бескрайних просторах вселенной военное противостояние, унесшее жизнь не одной планеты.
Стефания прекрасно понимала, что ни сегодня, так завтра многим придется делать выбор – кто на чьей стороне и если приверженцев Денницы окажется больше, то стражам придётся покинуть эту планету. Успокаивало её пока одно, что в Межгалактическом совете никто не собирался предоставлять право слова отступнику, как однажды обмолвился Даниэль: слишком много пролито невинной крови, и сотворено зла, чтобы позволить ему безнаказанно распространяться дальше, захватывая все новые территории и разрушать то, что им не было создано.