Венгрия была позади. Воспоминания о ней остались противоречивыми. Были и спокойные периоды, были и нудные, бесконечные бои, оставившие гнетущее воспоминание. Многих товарищей потеряли мы на венгерской земле.
Венгерские сёла были безлюдны, жители попадались очень редко. Все они держались настороженно и не пускались в разговоры. Они или прятались где-то, или переселились в другие места.
Война шла к концу, но многим ещё не удалось дождаться её окончания. Среди них были и те, с которыми шли от самой нашей границы.
Австрия
Уже вторые сутки мы шли вверх по течению Мура, отдыхая лишь во время обеда и ужина. Взошло апрельское жаркое солнце, было тихо, и пот катился градом. От наших батальонов мало что осталось, за исключением резервных, которые берегли. В нашем взводе остался Фрунза, я и ещё один солдат – всего трое.
Нас догнали шесть самоходок и остановились у дороги. С первой соскочил командир и пригласил солдат ехать с ним, что, конечно, было самовольством с его стороны. Самоходки были направлены в глубокую разведку, но пехоты им не придали, и командир, побаиваясь ехать без людей, подыскивал их «подручными» средствами.
Наше начальство отказало ему, но солдаты, одуревшие от ходьбы, моментально забрались на машины по три-четыре человека на каждую. Я, полагая, что уже со своей командой особой ценности не представляю, забрался на одну из них. Моторы выпустили струи синего дыма, машины стали набирать скорость, и последнее, что я запомнил, это Африкяна, который грозил мне кулаком.
Я сидел на пушке, пропустив её между ног и наслаждаясь быстрой ездой. Машины плавно покачивались, оставляя за собой пыльный хвост. В одной деревне нас встретила толпа празднично одетых людей, которые выжидающе смотрели на нас. Машины остановились, но тут же на улице, метрах в ста от толпы, разорвался немецкий снаряд, пущенный с высокого правого берега Мура, находящегося в пяти-шести километрах от нас. Очевидно, это был пристрелочный выстрел, который немцы, следившие за нашей колонной, сделали для уточнения дистанции, когда мы остановились. На месте разрыва образовалось ослепительно белое облако, из которого вылетали белые шарики, оставлявшие такие же полоски дыма. Это облако напоминало женскую причёску с локонами со всех сторон. Самоходки не стали дожидаться обстрела, и, быстро набрав скорость, пошли дальше.
Проехав километров двадцать пять, мы въехали в большое село с костёлом, и на выходе из него нас обстреляли по-настоящему уже с этого берега, и стало ясно, что мы упёрлись в немецкую оборону. За селом было широкое поле, за которым начинался лес. Местность была открытая и хорошо просматривалась.
Самоходки рассредоточились на окраине села, заняв оборону, а нас командир отпустил в село закусить и принести танкистам поесть, приказав в случае стрельбы моментально быть около машин. Однако остаток дня и ночь прошли спокойно. Танкисты держались и спали около своих машин, а мы обследовали село. Встретились с интеллигентным человеком, говорившем по-русски. По его словам выходило, что он какой-то литературный работник, бывал в России. В обстановке разбирался объективно. Он угостил меня и Фрунзу едой. Вином, а после ходили по селу, слушая его объяснения. Водил он нас и в костёл, долго рассказывая о церковных обрядах.
Ночь прошла спокойно на наше счастье потому, что знай немцы действительную обстановку в селе, они могли бы передушить нас. Как котят.
Под утро стали прибывать передовые части, но про нашу никто не мог ничего сказать. Поэтому мы, прождав часа два, отправились обратно на её поиски. На выходе из какого-то села, уже к вечеру, наткнулись на указатель с номером нашей части, направленный вправо к реке. С этой стороны слышалась оживлённая стрельба. Дорога километра полтора шла лесом, стали посвистывать пули, и пришлось согнуться, а потом уже ползком добираться до берега Мура.
Берег был довольно крут. Слева от меня была поляна, на которой стоял приготовленный к спуску на воду понтон. За поляной чувствовалось движение, но выйти на берег было нельзя, так как моментально осыпали немецкие пули. Позже мы узнали, что вчера днём наш полк повернул к реке с целью форсировать её, так как кому-то из начальства захотелось иметь собственный плацдарм на правом берегу Мура. Место для форсирования было выбрано неудачно: река здесь выдавалась крутым изгибом в сторону противника. Но к этому месту подходила дорога, и поэтому утруждать себя поисками другого на стали. Через реку переправились спокойно. За рекой полосой в полкилометра шириной тянулся лес, за ним проходила дорога, и вдоль неё расположилось село. Немцев не было, и разведчики доложили, что всё спокойно. Это успокоило наше командование, разрешили отдых, не укрепив по-настоящему переправу.