На наши отчаянные стуки вышла перепуганная старуха, которую Калинин отстранил рукой, и быстро вошёл в дом. Мы обшарили его весь, но так ничего и не нашли. В заключение поднялись на чердак с очень высокой крышей, под которой было сложено сено под самый верх. Переворошив с краю, никого не обнаружили, и командир роты приказал сено поджечь… С большим трудом уговорили его не делать этого, покопавшись в сене для вида ещё раз.
На обратном пути свет фонарика, которым Калинин всё время освещал заборы, выхватил из темноты лист бумаги, приколотый к двери дома. На ней корявыми буквами было написано: «ФРАНЦИЯ ПЛЕННЫХ» ??? Калинин отворил дверь, и мы увидели длинный коридор, который вёл в большую комнату. Она была заставлена топчанами, на которых храпели мужчины.
Калинин поднял их громким криком, вывел из дома под дулами автоматов и, построив, отконвоировал в штаб дивизии. Я же пошёл к себе, а солдаты, сопровождавшие пленных, возвратились поздно ночью.
Калинина я больше не увидел. Пришедший к обеду следующего дня солдат из дивизии за вещами Калинина рассказал, что Калинин взял в плен тех французов, которых наши накануне освободили из лагеря, одели, вооружили и устроили на ночлег.
Бедные союзники вторично попали в плен, а куда дели Калинина за этот «подвиг», мы так и не узнали.
В Дойч-Ландсберге мы долго не задержались и, сменив ещё раз место, перешли на постоянное жительство в небольшой уютный городок у самого подножья Альп – Штайнц.
В горы вела дорога, идущая около быстрой реки, стекавшей по ущелью. Ущелье это, внизу просторное, постепенно суживалось по мере подъёма в горы, дорога переходила в тропинку, которая, круто заворачивая влево, начинала виться по склону ущелья, выходя затем на высокогорную местность, где встречались жилые постройки. По этой тропинке мы ходили в горы на так называемую «прочёску».
Палатки расставили в полукилометре от города на опушке леса, построили хорошую столовую, баню и прожили тут месяца полтора, выходя повзводно по очереди на контроль линии, разделяющей нас с англичанами /«прочёску»/, которых до сих пор так и не видели.
В горах были интересные встречи.
Как-то вечером подошли к одинокому дому, рядом с которым стояло сооружение, похожее на турбазу. Пока я расставлял дозоры, свободные от вахты солдаты зашли в турбазу и стали устраиваться на ночлег. Потом оттуда вышел Фрунза и сказал: «Пойдёмте, товарищ лейтенант, я Вам что-то покажу!»
Расставив дозоры, я зашёл в дом и увидел солдат, которые уже устраивались на ночь на нарах, которые тянулись вдоль всей стены, противоположной от входа.
В углу комнаты, слева от входа, сидели двое молодых парней. Рядом с ними была белокурая круглолицая девушка с вьющимися волосами и, как мне показалось, необыкновенной красоты. Они собирались ужинать за небольшим квадратным столиком. Фрунза поставил мне ужин на этот же стол, мы вместе поели и быстро освоились в компании. Потом ребята устроились на нарах вместе с солдатами и оставили нас вдвоём.
Я уже начал забывать об этой встрече, когда, проходя по городу, услышал, что меня зовут откуда-то сверху. Подняв голову, я увидел в окне третьего этажа мою горную знакомую, которая сейчас же исчезла из окна и через минуту радостно выбежала ко мне.
Затем произошла встреча с англичанами. Я с десятью солдатами осматривали пограничную территорию. Спустившись в небольшое ущелье, обнаружили домик, о котором не знали до сих пор. В горах часто попадались подобные хозяйства. Стоял в стороне от населённого пункта добротный дом с мансардой, хозяйственными постройками, обнесёнными лёгким заборчиком. Обнаруженный нами дом был пустой, и в одной комнате весь пол был усеян различными фотографическими принадлежностями.
Когда мы осматривали строения, откуда-то выскочила девушка и во всю прыть побежала вверх по склону в сторону англичан. Мне это показалось подозрительным, так как австрийцы уже привыкли к нам и не избегали встреч. Послав солдат перехватить её с обеих сторон, если бы она вздумала свернуть в сторону, я начал догонять её. Наверху ущелья оказался небольшой замок, невидимый снизу, и беглянка исчезла в проёме, сделанном в стене. Я последовал за ней, вытащив пистолет из кобуры, и сбежал по ступенькам в подземный ход, каким-то образом освещённый. Завернув по нему налево, я наткнулся, как мне показалось, на немецкого солдата с автоматом в руках. Я отпрянул за угол, но сейчас же сообразил, что это был не немец, форма не та.