– А где они, механизаторы? – робко спросила Вика.
– Механизаторы? Знамо дело, на селе, – ответил зав. редакцией. Он был рад приходу молодого специалиста, потому что старый (в переносном и в прямом смысле) состав редакции ехать «на село», знамо дело, не хотел. А ехать надо – раз такую рубрику поставили в план. Появление Вики было очень кстати: ей и поручили новую рубрику. И для домашней девочки Вики началась новая, «взрослая» жизнь и бесконечные командировки – не в обжитое уютное Подмосковье, а в самые забытые уголки земли русской, где и обретались сельские механизаторы…
Вике тогда досталось… Она-то думала, что всему научилась и все умеет, а ей пришлось привыкать к трудностям, учиться терпению и изобретательности, осваиваться в новой обстановке (каждый раз – в новой!) и самой, без подсказок, принимать решения. Как говорил главред, поднимать целину. Вика привыкла. Но свою первую командировку запомнила на всю жизнь. Не зря говорят – первый блин комом…
… Поезд давно ушел, а Вику так никто и не встретил. Она топталась по занесенной снегом платформе и не знала, что делать, куда идти. К платформе примыкала будка. Железнодорожный вокзал местного масштаба – определила Вика. Память услужливо напомнила ей Самсона Вырина, станционного смотрителя из «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», которые Вика знала почти наизусть. Она подергала дверь, но в будке никого не оказалось, а на двери висел замок. Ничего, она подождёт.
Привалившись спиной к заиндевелым доскам крыльца и стараясь не думать о пронизывающем ветре, Вика прикрыла глаза, вспоминая пушкинские строки: «Нет людей несчастнее станционных смотрителей, ибо во всех своих неприятностях путешествующие непременно винят смотрителей и стремятся на них выместить свою злость по поводу плохих дорог, несносной погоды, скверных лошадей и тому подобного. А между тем смотрители – это большей частью кроткие и безответные люди… Жизнь смотрителя полна тревог и хлопот, он ни от кого не видит благодарности…»
К приходу «станционного смотрителя» Вика успела замерзнуть и впасть в отчаяние. Негнущимися пальцами выудила из рюкзака направление из редакции, в котором значилось название села – Рождество. «Смотритель» прочитал направление и надолго задумался.
– Далеко ехать? – потеряв терпение, спросила Вика.
– Недалече. Километров десять. Да ты не дойдешь, куда тебе… Там, в журнале вашем, не нашли никого постарше? Девчонку прислали! – возмутился «смотритель». Вика проглотила «девчонку» (обижаться было глупо).
– А доехать – нельзя?
– Доехать можно, токо не на чем. Машин-то сегодня не будет, ушли машины-то, трактора токо остались, – втолковывал Вике «смотритель». – А ты небось думала, ждать тебя будут?
– А на тракторе – нельзя?
«Смотритель» как-то странно на нее посмотрел. Вике показалось¸ с жалостью.
– Эх, ты… горе! Ну, раз приехала, сиди, грейся, а я пойду за трактором.
Вику разморило в жарко натопленной будке, и она нечаянно заснула. Разбудил ее мужичок в лохматой шапке и полушубке – тоже лохматом. Он здорово смахивал на медведя, и Вика решила, что он ей снится. И тут медведь снял шапку и ухватил ее за плечо огромной мягкой лапой. Вика дернулась из цепких медвежьих лап – и проснулась…
– Вставай, вставай, дочка! Ехать пора, – бормотал медведь и тряс Вику за плечи. – Отвезу тебя в Рождество, раз такая надобность. Счастье твое, что я в мастерских задержался, а то уехал бы, и топала бы десять километров на своих двоих. Или – домой воротилась?..
Слова сыпались из него, как разноцветные бусинки, и Вика улыбнулась. Мужичок ей чем-то нравился, с ним Вика чувствовала себя под защитой. Он так заботился о ней (а ведь впервые встретил!) Как папа, подумала Вика.
– Нет, мне домой никак нельзя, мне очерк писать надо – о трактористе из вашей деревни. Дементьев Иван Арсеньевич. Знаете такого?
– Как не знать… – ответил мужичок и распахнул перед Викой дверь. За дверью стояла новенькая «Нива».
– А я думала, мы на тракторе поедем, – сказала изумленная Вика. Мужичок вздохнул. – Ты вот что, дочка. Жить будешь у меня. Жена тебе утресь блинцов напечет, она у меня по этому делу мастерица… Ты блинцы-то любишь? (Утресь, блинцы… это все арготизмы, надо бы в очерк вставить – соображала Вика, у которой всегда были пятерки по стилистике).
– Поживешь, поглядишь… – продолжал между тем мужичок, – как оно, в деревне-то, зимой-то… А трактора в ремонтных мастерских зимуют. Захочешь поглядеть, отвезу. Одна – даже не думай! Здесь, видишь, барышень-то городских не очень любят. А со мной везде можно, хошь в мастерские, хошь куда…