Внутренний план обусловлен реконструкцией переживаний и воспоминаний. В данном случае повествование обращено внутрь, к самому себе, и тогда предпринимается попытка "зафиксировать происходящее, отобразить не только внешние события, но и движение души, становление личности, стремясь проникнуть в самую суть вещей". _ Предметом изображения становится не события, а реакция на них. Или, как отмечает, например, Нагибин, "мои записи в большинстве своем носят сугубо личный характер… это разговор с самим собой". _
Различие между указанными формами обусловлено доминантой исторических или общественных событий, мемуарным или биографическим началом. Преобладание же того или иного начала обуславливается теми эстетическими задачами, которые ставит перед собой мемуарист. Иногда они даже сознательно «разрывают» текст, прибегая к монтажному построению.
Чаще автор постоянно меняет саму повествовательную манеру, раздвигая пространственно — временные рамки личного бытия, постепенно усложняя и дополняя повествование. И тогда действие может свободно перемещаться практически в любом направлении, например, из настоящего в прошлое, из прошлое в будущее. Оно подчиняется человеческим переживаниям, а само время время может сжиматься и растягиваться, один отрезок времени входить в другой, отдаленный многими годами.
Закономерно, что одновременно меняется и динамика развития действия: оно может развиваться однолинейно и последовательно, наполняясь многочисленными деталями и подробностями, или скачкообразно и перемещаться разнонаправленно, подчиняясь движению авторской мысли.
Сохраняя повествовательную направленность, автор не избегает и разнонаправленности развития событий, поскольку происходит постоянный возврат к предшествующим событиям. "Опора на сказанное — способ развития текста, его семантического развертывания и экспрессивно — художественного подчеркивания изображаемого". _
Одним из значимых приемов оценки и организации автобиографического материала является интонация. Она предполагает установку на разговор с читателем (диалог центрального персонажа с фигурой читателя), внесение лирической тональности в жесткий рассказ.
О.Волков, например, специально включает в свое произведение пейзажные зарисовки, резко меняющие настроение: "Простор, воля! Корабль идет плавно и бесшумно, скользит по бесконечной равнине, оставляя позади белеющую пеной дорогу, не исчезающую сколько хватает глаз. деньжаркий, но от воды тянет прохладой. И все вокруг — свет, тепло, тишина — охватывает словно ласковыми руками, баюкает, врачует…
Но язвит душу память о бараке и его грязи, о стойкой пронзителной вонискученных тел, заношенного платья и давленых клопов. Волков, с.56.
Построение повествования в мемуарах ХХ века отличается от традиционных, классических воспоминаний, где события развивались плавно, автор последовательно переходил от одного явления к другому. Правда, и при подобном построении доминировало описание предметного мира, а не конкретных событий.
В воспоминаниях ХХ века подобный характер развития, когда текст конструируется из отдельных описательных фрагментов, сохранен лишь как одна из возможных моделей. Это так называемая свободная манера повествования, близкая к биографическим запискам.
Современные мемуары писателей представляют собой сложное структурное целое. Оно характеризуется в большинстве случаев явно выраженной фрагментарностью. В композиции произведения соединяются разнообразные составляющие: внутренние монологи, лирические отступления, вставные новеллы, прямые обращения к читателю, описания природы, критические рассуждения, фрагменты документов, писем, дневников, собственно художественных произведений.
Но эта мозаичная картина не кажется таковой (за иключением тех случаев, когда она становится приемом, одним из которых является принцип монтажа) благодаря умению автора организовывать романное время и изменять ритм повествования (в частности, разрабатывая тональность каждого эпизода). К связующим моментам можно также отнести построение повествования на ассоциациях, сюжетную законченность отдельных составляющих мотивов.
В мемуарах происходит не только соединение разных планов или множества тем, осложненных внесюжетными конструкциями, но и сплетаются, соединяются два основные повествовательные начала — эпическое и лирическое.
В воспоминаниях эпическое начало проявляется в методически последовательном и планомерном развитии действия, подчеркнутой дистанцированности повествователя и автобиографического героя. Поэтому обычно за описанием событий следует авторский комментарий: "Большевики стреляли из тяжелых орудий прямо по улицам. Объявлено было перемирие, превратившееся в бушевание черни, пьяной, ибо она тут же громила винные погреба.
Да. Прикончила война душу нашу человеческую. Выела — и выплюнула". Гиппиус, с.390.
Вместе с тем налицо и элементы лирического сюжета, которые проявляются в виде потока, складывающегося на основе воспоминаний из цепочки размышлений, чувств, переживаний, ассоциаций.
Итак, современные мемуары писателей представляют собой сложное структурное целое. В большинстве случаев оно характеризуется явно выраженной фрагментарностью. В композиции произведения соединяются разнообразные составляющие: внутренние монологи, лирические отступления. вставные новеллы, прпямые обращзения к читателю, описания природы, критические рассуждения, фрагменты писем, документов, собственно художественных произведений. Эта мозаичная картина объединяется личностью автора и его ипостасей — автобиографического героя и повествователя.
Основная повествовательная линия у разных мемуаристов постоянно дополняется описаниями разнообразных исторических, общественных, культурных явлений. Одновременно также вводится огромное количество сведений, справочных материалов, обсуждаются самые разные проблемы. Иногда повествование дополняется авторскими комментариями и разнообразными внесюжетными вставками. Любопытно, что движение указанной повествовательной линии всегда направлено вперед.
В мемуарном повествовании ассоциативно — хронологический принцип сцепления временных планов является не только основным, но и наиболее тщательно организуемым и выделяемым приемом.
1 Николина Н. Композиционные функции видо-временных форм в автобиографической прозе // Язык и композиция художественного текста. — М., 1984. — С. 50.
2 Как и ранее упоминавшийся термин «память» и термин «монтаж» носит условный характер. Он начал использоваться в литературоведении по аналогии с кинематографическим приемом монтажа. Ниже мы объясним свою точку зрения.
_ Катаев В. Записки о гражданской войне. — Собр. соч. в 10 т. — М., 1986. — Т. 10. — С.276.
4 Конкретизируем нашу позицию: упоминание о случайных или произвольный связях также носит условный характер, поскольку в художественном произведении все элементы повествовательной системы взаимосвязаны и подчинены авторскому решению. Если же читатель воспринимает возникающую ассоциацию как неожиданную, то он включается в ту игру воображения, какую затевает автор.
5 Катаев В. Не повторять себя и другого // Литературная газета. 1972. - N122. — С.2.
6 Очень интересно заметил в своих воспоминаниях академик-корабел А.Н.Крылов "С пяти лет воспоминания, по-видимому, идут в более или менее связной последовательности, локализация их во времени становится точнее, ибо они приурочиваются или к собственному возрасту, или к событиям внешнего мира" //Крылов А. Мои воспоминания. — М.,1963. — С.6.
7 Данным понятием пользуется, в частности, А.Урбан в своих статьях "Автодокументальная проза" //Звезда. — Л., 1977. - N10. — С. 193–204; Художественная автобиография и документ //Звезда. — Л., 1977. - N2. — С. 192–208.
_ В главе "В глубь личности", посвященной развитию мемуарного романа, М.Кузнецов пишет: "Алмазный мой венец" — опыт сложного, многозначного романа, в котором автор с лукавой усмешкой снача ла запутывает читателя, постепенно вводит его в суть особой литературной игры, участником которой должен стать читатель… Затем — развертывает необычайную картину, в которой реальные факты, в том числе и собственная писательская биография, смешны с безудержной фантазией в некий поразительный синтез. Так на наших глазах рождается новое видоизменение романа как жанра". Кузнецов М. Советский роман. Пути и поиски. — М., 1980. — С.146.