Выбрать главу

Когда мы натолкнулись в этом саду на противника, начало уже смеркаться. Батальон занял оборону метрах в двухстах от немцев.

В 7 часов утра я получил приказ перейти в наступление. Ближайшая задача – овладеть заводом, последующая – посёлком и станцией Панков. Мой батальон поддерживали дивизион лёгкой артиллерии, батарея 120-мм миномётов, семь танков "ИС" и четыре самоходки. Наступление началось в 9.30 после десятиминутного налёта из всех видов орудий. Танки пошли в одной линии с пехотой, даже немного сзади, так как из-за каждого куста можно было ожидать выстрела фаустника. Артиллерия должна была при подходе пехоты к передним траншеям немцев выдвинуться вперёд для стрельбы прямой наводкой по огневым точкам в глубине обороны противника. Но мы не знали, что здесь были противотанковые рвы. Подойдя к ним, танки, а затем артиллерия сгрудились в.ал-леях. Я бросил на помощь им резервную роту. Бойцы забросали ров мебелью из соседних покинутых населением домов, разбитыми заборами, засыпали землёй. На это ушло минут тридцать. Тем временем 1-я рота под командой младшего лейтенанта Сумарокова, молодого офицера, только что прибывшего из училища, подошла уже ко второй линии тран-шей и начала гранатный бой. Когда вторая линия траншей была взята после ожесточённой рукопашной схватки, танки и артиллерия еще только переходили первые траншеи. Так было и в дальнейшем: вея тяжесть боя легла на пехоту. Она была уже у третьей линии траншей, а танки и артиллерия стояли, сгрудившись, перед второй линией, ожидая, пока расчёты и экипажи с помощью резервной роты завалят хламом и землёй второй противотанковый ров.

К 13 часам батальон прошёл с боем все линии траншей и вышел к станции. Артиллерия и танки стояли в это время перед третьим рвом.

У станции мы натолкнулись на новые неожиданные препятствия. Все железнодорожные пути были забиты вагонами с тёсом. Для того чтобы растолкать вагоны на переездах, надо было прежде всего сбить противника, занявшего оборону по ту сторону дороги и державшего её под огнём. Здесь батальон понёс большие потери. Пока боец пролезал под вагоном, он был прекрасной мишенью для немцев, – не. успевал он спуститься к насыпи, как его поражала пуля.

Мы сбили немцев и тут, но для развития наступления мне пришлось ввести в бой резервную роту сразу, как только она растолкала вагоны у переезда и пропустила вперёд артиллерию и танки.

Было уже 3 часа дня, когда батальон подошёл к центру района Панков. За шесть часов мы прошли с непрерывным боем три километра пригородной местности.

Здесь было больше садов,огородов, пустырей, чем построек. А за железной дорогой начинался уже сплошной городской массив. За черепичными островерхими крышами небольших каменных домов поднимались стены многоэтажных домов. До центра Берлина оставалось несколько километров, но те препятствия, которые мы преодолели, казались пустяками в сравнении с тем, что предстояло преодолеть в этом громадном, полуразрушенном городе. Я представлял себе все трудности уличных боёв в фашистском логове, но то, что ожидало нас на заваленных грудами битого кирпича улицах Берлина, нельзя было вообразить. Представьте себе на пустыре или в саду огромный четырёхугольник, мрачное, похожее на тюрьму здание в пять-шесть этажей, с железобетонными сте-_нами толщиной в два с половиной метра, с окнами, закрытыми массивными броневыми плитами, с многочисленными прорезями бойниц. Это – приспособленное к обороне наземное бомбоубежище. Такие вот крепости в сочетании с полевой обороной в парках, с траншеями, проволочными заграждениями, надолбами или баррикадами на улицах составляли узлы сопротивления, запиравшие все входы в Берлин.

ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ П.СИНЕЛЬНИКОВ

Первая ночь в Берлине

Это было в районе Панков. Моя батарея поддерживала стрелковый батальон. Батальон вырвался вперёд, и фланги его оказались открытыми. Воспользовавшись этим, немцы переулками и дворами пробрались ночью к нам в тыл. В это время как раз все три орудия только что снялись с огневой позиции и были в походном положении. Ожидая приказания, одно орудие стояло на большом дворе, окружённом трёхэтажными домами, а два – на перекрёстке улиц.

Артиллеристы, стоявшие на перекрёстке, услышали вдруг окрик: "Хальт!". В тот же момент младший сержант Нелюбов и красноармейцы Автайкин и Гапонов срезали из автоматов двух выскочивших из-за угла немцев. С другой стороны вдоль стены дома подбиралась к орудиям большая группа противника. Огнём из автоматов артиллеристы рассеяли эту группу. На мостовой и тротуаре возле наших орудий осталось пятнадцать немецких трупов. Но только я приказал командиру орудия, стоявшего во дворе, старшему сержанту Желобаю: "Галопом к железнодорожному мосту", как нас начали обстреливать фаустники. Один фаустпатрон разорвался в нескольких шагах от орудия Сачкова, побил лошадей. При взрыве Сачкова ударило по голове камнем, и он на моих глазах упал, сражённый насмерть. Из-за угла и из ворот соседнего дома с криком выскакивали немцы. Расчёт Сачкова, успевший снять орудие с передка, не разводя станины, дал по- бегущим на нас немцам два выстрела осколочными снарядами. Это задержало противника на несколько минут. Потом он опять с криком бросился на нас. Произошла рукопашная схватка. С нашей стороны в ней участвовало восемнадцать человек, немцев было в несколько раз больше. Мы пустили в ход всё ручное оружие, некоторые отбивались прикладами.

Не пойму, как это произошло: оглянувшись, я вдруг обнаружил, что стою на мостовой у пушки один, рядом труп Сачкова, вокруг стрельба, но людей не видно. Оказалось, как это часто бывало потом в Берлине, схватка, начавшаяся на улице, сама, собой переместилась в подъезды и подвалы домов, так как люди инстинктивно жались к стенам. Я решил, что прежде всего мне надо добраться до орудия Желобая, который успел выскользнуть из окружения. Пришлось ползти вдоль домов, из которых стреляли. Пули в нескольких местах пробили одежду, но ни одна не задела меня. Орудие Желобая стояло под железнодорожным мостом в походном положении. Я приказал развернуться и открыть огонь по перекрёстку, чтобы не позволить противнику подойти к нашим пушкам, оставшимся там. После нескольких выстрелов два бойца пошли разведать положение; вернувшись, они сказали, что к пушкам можно подойти, что немцы отогнаны от них. Тогда я взял у Желобая ездовых с лошадьми и вместе с ними пошёл вывозить пушки. Когда мы благополучно вывезли одно за другим оба орудия, ко мне прибежал связной от командира части и передал его приказание вывезти одну пушку на соседний двор, чтобы оттуда вести огонь по улице. В этот двор въезд был через арку. Едва мы выкатили пушки из-под арки, как попали под огонь немцев, стрелявших с чердаков. Пришлось отбежать под арку.

Пушка осталась во дворе. Оставив у себя под аркой несколько человек, я послал всех остальных артиллеристов на второй и третий этажи, приказав им вести огонь по двору, не подпускать немцев к орудию. Из подвала и подъездов противоположного дома немцы несколько раз бросались к нашей пушке, но мы отбрасывали их гранатами и ружейным огнём. Вскоре с третьего этажа прибежал ко мне командир отделения разведчик Беляков и сказал, что у его бойцов вышли все патроны.

– Отбивайтесь чем попало, – приказал я.

На третьем этаже была разбитая стена. Разведчики стали забрасывать немцев, пытавшихся подобраться к пушке, кирпичами. У бойцов, стрелявших вместе со мной из-под арки, тоже было уже мало боеприпасов. Я послал бойца Гапонова на улицу поискать, нет ли где поблизости патронов. Он насобирал порядочно, принёс и опять побежал собирать. Так как борьба затягивалась, мы решили попробовать как-нибудь втащить пушку под арку. Красноармейцы сняли с трёх артиллерийских упряжек все постромки, связали их. Деменков и Горельский вызвались подползти к пушке и прикрепить постромки к хоботовой части. Под прикрытием огня остальных артиллеристов им удалось это сделать. Но когда стали подтягивать пушку под арку, сошник врезался в землю. Деменков и Горельский опять поползли. Они подняли сошник. Мы подтянули пушку ещё на несколько метров, и сошник снова упёрся в землю. Смельчакам ещё раз пришлось ползти к пушке под огнём немцев, стрелявших с чердаков и подвалов соседних домов. Наконец, удалось втянуть орудие под арку, поставить на огневую позицию. Артиллеристы бросились к снарядам, и всё пошло нормально.