Хоть и помогал воздвигать редакцию их журнала «Veritas» Вилиард (да ладно, всю работу по строительству, отделке он взял на себя), но юной журналистке это не мешало периодически спускать на него всех собак. Вернее, собаку. С тремя головами. Называла его не иначе как «мой котёночек». Вонючего цербера котёночком. Просто – мяу.
– Ноги со стола убери, хмырь болотный! – раздражённо, с намёком на крайнее бешенство, выругалась Противоречивая. – Всего лишь очередная склока вокруг Гадкой Саламандры. Могу поспорить, что в который раз зачинщиками стали неадекватные посетители, а vassago просто прибегнул к крайним мерам. Не припомню ни единого раза, когда он на кого-либо нападал без веской причины.
Вилиард зажмурил глаза и сморщил нос, сделав вид, что оскорбился «хмырю болотному». В конце концов, он лесной! Лесной эльф, уж никак не болотный! Но ноги со столика убрал.
После всего, что произошло у этой самозабвенной знаменитой парочки, он был уверен, что ей захочется облить муженька последними помоями. Где-то просчитался, видимо. Ну, это ничего, это он исправит. Так или иначе, он с vassago поквитается за те скандальные статьи про его, Вилиарда, проекты. Главное – девчонку перетянуть на свою сторону и тот останется совсем один, против целого злобствующего магического мира. Да он уже сейчас фактически один, а задача Противоречивой – добить и vassago, и его жёлтый мерзкий журнал. Только она пока не знает об этой миссии. Он её ласково к ней направляет.
«Вот самоуверенный болван», – подумала девушка, в очередной раз ради поддержания формы обходя чужие блоки от подзеркаливания мыслей.
Эльф поднялся, подошёл к шкафчику, достал оттуда сосуд под названием «Омут памяти». В эту штуковину погружались воспоминания, чтобы потом иметь возможность их просмотреть заново без эмоций. Омут позволял находиться внутри самой сцены из прошлого, но стоять при этом как будто со стороны самого себя или того, кому эти воспоминания принадлежат. Это помогает понять, что же было пропущено на месте. Или узнать то, что видел другой.
Вилиард прикоснулся к виску, потянулся рукой к омуту, вытягивая нить воспоминаний. Стряхнул её прямо в чашу.
– Вот тебе моя память о происходящем, погляди, дорогая моя. Лично наблюдал. Твой муженёк не прав. Как всегда, тупое вяканье ни о чём. Поливание грязью хороших людей. Пора бы тебе напомнить, кто тебя поддержал в трудную минуту.
Противоречивая от этих слов скривилась, но в кои-то веки промолчала. Хоть Вилиард и участвовал тогда в их ссоре, но она сама совершила решающую глупость. Из-за этого vassago словно с цепи сорвался, называя её предательницей. Он ненавидел Вилиарда. Как дитя малое и обиженное, которое старше её самой в два с лишним раза, он разорвал с ней общение, даже упомянув в ГС мельком этот инцидент под влиянием злобы и обиды. Журналистка вздохнула и махнула рукой:
– Ладно, посмотрю.
Эльф разулыбался. Главное, чтобы поглядела, а там уже и решено. На этот раз vassago не отвертится. Он не прав. Как и всегда. Вилиард раскланялся и направился в сторону дверей редакции.
– Приятного просмотра, дамы! До выпуска нового номера! Уже предвкушаю…
Синхронно редакторши запустили в него кедой и туфлёй. Похоже, что авторитетов не только Проти не признавала. Прекрасно зная характер ведьм, Вилиард махнул рукой, и обувь, не долетев, шлёпнулась на пол, а он скоренько нырнул в спасительный проём, пока Лилия не запустила в него своим метким и плохо снимаемым сглазом или Противоречивая не нанесла мощный удар боевой магии, которыми так славилась.
Лилия повернулась к Противоречивой с хмурым видом:
– Ты ведь уже видела воспоминания Тома, что на стенде заявку оставлял на освещение деятельности Гадкой Саламандры, и действий vassago в частности? Сама же и пересказывала мне.
– Да, видела. Просто хотела, чтобы этот дуралей отстал и ноги, наконец, со стола убрал. А ещё лучше – сам убрался. Что бы там ни произошло, склочничать против пусть почти и бывшего, но мужа, я не буду. И сколько бы мне ни был обидны его поступки в последнее время, но, на мой взгляд, в том бардаке в гостевой журнала он был прав. Пришли на чужую территорию, стали нападать на гостя редакции. На одного человека десять разъярённых правдолюбцев магов-недоучек, науськанных своим директором-лохотронщиком. "Как вам не стыдно", да "нам вас жаль" – вот и весь их словарный запас. Знавала я таких «хороших» людей. Я бы и сама их всех поганой метлой прогнала и материлась бы ещё хлеще, чем муж. Слава всем дохлым богам, vassago никогда не стеснялся показаться плохим. За что вечно и огребает.
– Я так понимаю, что писать мы об этом не будем? – спросила Лилия у подруги, а дождавшись кивка, добавила, радостно прищёлкнув пальцами, – Ну и чудненько.