И тут, вдруг, Вечность оживилась, в коридорах все забегали, высунув языки. Я, конечно, не больно-то обратила внимание на провокационный новый опрос у социолога: «Возродится ли Вечность?». Чего-то ответила, чего уж и не помню, и забыла, что опрос вообще был. А тут, а там… Короче!
13 августа 2017 года на доске объявлений появилась новость: «Серьезные изменения в патруле: больше шансов встретить равного противника человека или духа, больше стычек, больше духов вплоть до 80-го уровня!» Залежалые старички с Тёмного и Сумеречного факультетов внезапно забегали и запрыгали. Я-то надеялась, что они проснутся, когда я вместе со Светлыми продвину Свет хотя бы процентов на 40-50%. Сейчас положение не то чтобы хорошее: 2% Света и 98% Тьмы. И тут сообщение, которое всех словно по темечку приложило. Все ломанулись в патруль. Я тоже. Кстати сказать, действительно, сейчас куда как чаще происходит стычка, соответственно чаще результат, в том числе и победный. Я резко принялась набирать обороты, в какой-то момент урвав несколько тысяч опыта и подняв себя на одну строчку в Зале Славы выше. Обрадовалась, ага.
В какое-то мгновение там чего-то крякнулось, дёрнулось, и результаты, полученные за сутки, куда-то вдруг подевались. У всех. Чудненько. И как говорить после этого, что опыт нельзя пропить? И осталась тётя Проти на старой позиции. Впрочем, это не помешало вновь набирать обороты.
Ну, зато хоть посмеялась над свежим номером Вестника, вышедшим 14 августа. Юбилейный, между прочим, тридцатый! Главред (на то он и расшифровывается как «главная вредина») спихнул написание статей на новичка: пусть вырабатывает опыт. Зато смешной новичок. Я чуть не под столом валялась. Лет пять назад точно бы упала со стула. А сейчас я уже старая, умудренная, смеюсь с толком, с чувством, с расстановкой. Да ладно, так же ржу как лошадь. Собственно, что я хотела-то донести? Светлые, Сияющие, давайте живее в бой, пора бить Тьму. Пли… Бомби!!!»
***
В тонких длинных бледных пальцах она сжимала кружку с тыквенным соком. Противоречивая отпила глоток и поморщилась. Не потому, что горячий – ожоги ей были не страшны. Странный вкус – вот что. Почему Гурий Пуппер так его любит? Англичанин, что с него взять. В Магфорде (школа магии в Англии) этот напиток самый популярный. В русской же школе магии для трудновоспитуемых подростков Тибидохс подобное не наливалось. За радость было, если получишь не манно-кашенную или редечную скатерть-самобранку на свой стол. Всё полагалось на до омерзения брутальный случай. А случай зависел от одинаковых с лица обоих из ларца. Ведь именно они накрывали столы.
Мало кто знал эту её сторону жизни. Многим казалось, что она возникла буквально из ниоткуда, сразу заняв место правой руки главного редактора журнала «Гадкая Саламандра» vassago, не имея при этом особого таланта к писательству и какого-либо подходящего образования. Впрочем, со специальным образованием там у всех было не густо. Никто не знал о её прошлом. Но Противоречивую, как и любого человека, родили и вырастили люди. Она никому о них никогда не рассказывала. Впрочем, никто особенно и не интересовался. Она училась в обычной не магической школе несколько классов. А когда проснулись магические способности (влепила географичке хорошим сглазом, от которого та икала целую неделю, и долгое время ещё передвигалась боком, несмотря на отправленный отдел Магщества Продрыглых Магций для устранения последствий и зачистки памяти всех причастных к инциденту, кроме способной к магии ученицы, разумеется), отправилась в Тибидохс.
Везде было одинаково. И в школе, и в семье, и позже много где она не находила понимания и действительно близкого отношения кого-либо. Иногда ей казалась, что она с другой планеты, зачем-то оставлена здесь. Присматривать за людьми? Она всегда была очень и очень серьезной, и рассудительной не по возрасту. Она не была «ботаником», но ощущения были схожие. Только к заучкам хотя бы обращаются иногда вежливо, чтобы списать. Она бы тоже могла давать, но исходя из своих личных симпатий, а не из боязни, что побьют, если откажет.
Нет, явно её не отвергали, не отталкивали, не презирали. Но активно не понимали. В гости так уж и вовсе не звали – не самый лучший друг-собеседник. Всё, что люди не могут уразуметь – они сторонятся или пытаются записать в странное. «Странная» – это самая вежливая формулировка, которая использовалась по отношению к ней. Чокнутая, ненормальная. Что уж прямо такого в ней было? Она могла легко рассуждать совершенно об обычных вещах, но, когда это делалось вслух, люди реагировали одинаково – вертели пальцем у виска. Слишком серьёзно, слишком наивно, слишком непонятно? Что? Почему? Долго её никто не выдерживал, а многие откровенно избегали. Она даже начала думать, что может быть она излишне занудливая, голос неприятный, и поэтому люди не выносят?