– Попьём. Обсудим, – легко согласилась Противоречивая и позволила телепортировать себя на остров Буян. В море-океане который. Где Алатырь-камень бел горюч стоит.
***
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Ладно, с аптекой случился перебор: в ближайшей перспективе не было ни одной. Они предпочитали заполонять центральные улицы: буквально в каждом подъезде понатыканы. Но не здесь. Здесь отсутствовали даже небольшие магазины и ларьки. И таинственных заведений по продаже алкоголя в запретное время из-под полы тоже не замечено. Как ни удивительно.
Бессмысленный и тусклый свет.
В этом переулке на освещении, видимо, решили сэкономить – до следующего фонаря было очень далеко. А ближнему явно были до фонаря (следующего!) чужие женские страхи, рождаемые в темноте осенних улиц. У него были свои глобальные планы на обозримое будущее: погаснуть насовсем. Заслуженный отдых и всё такое. Он этого заслужил своей тяжкой ночной службой. А остальное ему было не важно.
Тишина. Здесь царила глубочайшая тишина, очень редко прерываемая отдалённым шорохом шин с соседних улиц. Такое ощущение, что она поспешно впитывала в себя все нечаянно доносившиеся сюда звуки. Чтобы здесь ничто не могло нарушить благословенного покоя.
Прямо на неё из полутьмы в слабый круг света внезапно выкатился мячик. Подозрительно пушистый. Вынырнула следом и хозяйка, суетливо и как-то рвано догоняя забавного шпица, который довольно улепётывал одному ему известным курсом. Женщину не было жаль, так как направление было более или менее прямое и не предполагало излишних кустов и неведомых тропинок. Пока что.
Противоречивая свернула в другой переулок, где было ещё темнее. Здесь коммунальные службы и вовсе не стали отвлекаться на ерунду вроде светильников. Подслеповато щурясь (слабые очки, которые ей было лень менять уже несколько лет, ну и темнота вдобавок, конечно, делали своё гряз…кхм, чёрное дело, да!), она вышагивала своим быстрым тяжёлым (по меткому определению одной ехидной торговки – солдатским) шагом по тротуару. Плитка под ногами большей частью лежала неровно: рытвины, выбоины и ухабы одна на другой. Они словно соревновались, кто из них лучше всего выпендрится и выиграет только им одним известный конкурс.
Неожиданно где-то в отдалении послышался звук, который напоминал вой вервольфа. Противоречивая даже испуганно дёрнулась, спешно припоминая фазу луны на сегодняшний день. Этого не хватало. Но тут же обругала саму себя: откуда взяться оборотню в этом городе обычных людей, где буквально воняет немагичностью и полным отсутствием «странностей». Вся раса перекидышей давным-давно живёт в своем Оборотневом мире и не покидает его. Большинство из них не используют магию и живут замкнуто, недолюбливая чужаков, в том числе и магов. Очень редко кто из них постоянно проживает в мирах чародеев, колдунов и волшебников. И уж тем более в этом провинциальном городе Земли им делать нечего. Хотя. Всякое могло случиться за долгое время. Чисто теоретически. Не только лопухоиды устраивают войны друг с другом и с собственной окружающей средой. Представители рода человеческого, наделённые магическими способностями, так же не отличались уживчивостью. И часто разворачивали свои замыслы по захвату нужных им миров.
Умрешь – начнешь опять сначала. (И куда задевались ещё две строчки любимого Блока?).
Редкие маги могут, да. Особенно в некоторых специализированных мирах, вроде Вечности – там для этого своеобразная система разработана. Пасть и тут же воскреснуть. Для них это из разряда «упал, отжался». Однако, при этом можно лишиться крупной суммы денег. Смертушка со своими бюрократическими заморочками так обдерёт на выходе, что проще заглянуть в казино с этими же монетами на пару часиков.
Впереди послышалось заполошное пыхтение. Интенсивностью напоминающее пыхтение маньяка. «Маньяк-убийца или сексуальный маньяк – это куда ближе к здешней действительности», – мысленно похмыкала девушка, быстро отходя после очередного испуга, навеянного таинственностью ночи, не зная то ли досадовать на то, что амулет с боевыми заклинаниями оставила дома (это в последние годы происходило довольно часто), то ли что. Через секунду она уловила тень на уровне колена. Тень рвалась с решимостью одержимца задохнуться на удерживающем шнурке. С поразительной невозмутимостью и зашкаливающим достоинством хозяин пса не желал повиснуть на поводке, и ни в какую не хотел позволить себя уволочь по земле своему четверолапому другу на огромных скоростях. Хотя пёс явно стремился продемонстрировать всю свою мощь, силу и прыть.