Дрю для меня ничего не значит. — я придвинулась ближе к нему, он снял правую руку с руля и переплёл пальцы с моими.
— Ты единственный, кого я когда-либо любила, — продолжала я, чувствуя ржавый вкус лжи на губах. — Всегда был только ты. — Он свернул вправо, я вцепилась в его руку и зажмурилась, ожидая удара об окно, так как машину повело в сторону, она не могла остановиться на обледенелой дороге и вылетела на обочину. По-крайней мере, я умру не в одиночестве. Несмотря на всё, что произошло между мной и Джереми, меня утешала мысль, что он будет со мной в эти последние несколько секунд.
Я задержала дыхание и приготовилась к аварии, но единственный шум, который я слышала — это гром, грохочущий в воздухе, и стук ледяной крупки по стеклу. Я открыла глаза, позволив себе дышать, как только я поняла, что вместо того, чтобы вылететь с дороги, он припарковался на краю холма.
Я отстегнула ремень безопасности, чтобы выйти из машины, но Джереми притянул меня к себе до того, как я успела пошевелиться. Он перетащил меня через центральную часть машины на свою сторону. Его губы соединились с моими с такой силой, что моя спина упёрлась в руль позади меня. На этом месте завтра будет синяк, но, по-крайней мере, у меня будет завтрашнее утро.
Как бы я ни старалась, я ничего не почувствовала, целуясь с Джереми. Всё, что я могла вообразить — это выражение отвращения на лице Дрю, если бы он увидел нас сейчас. Мне стало больно от того, что Дрю не было бы до этого дела, и я с большей страстью поцеловала Джереми, пытаясь вновь почувствовать к нему что-то и забыть Дрю. Проще всего было бы продолжить отношения с ним такими, какими они были до того, как Дрю приехал в наш город, но чувств к Джереми больше не было. Его губы были всё теми же, волосы были такими же мягкими, как я помнила, но, закрывая глаза, я видела лицо Дрю, не его.
Ещё одна машина завизжала тормозами на обочине, я посмотрела через заднее стекло джипа и узнала чёрный хаммер Дрю.
— Он ехал за нами, — проговорила я, счастливая уже от того, что он достаточно заботился обо мне, чтобы поехать следом.
Тут я напомнила cебе, что Дрю делал с Челси, и боль снова захлестнула меня.
Я выскочила из объятий Джереми, надеясь, что Дрю не успел заметить, что между нами только что произошло. Понятно, что я хотела бы вызвать его ревность, но я не могла причинить ему неприятность такого рода.
— Элизабет! — снаружи донёсся его приглушённый голос, затем раздался звук опускаемого окна. — Выходи, мне нужно поговорить с тобой. Пожалуйста. — Его кулак упёрся в стекло, я сосредоточилась на своих руках и коленях, чтобы быть уверенной, что я не смотрю на него. Это было слишком больно.
— Что здесь происходит? — прошипел Джереми, опуская окно. Он взглянул на Дрю и закинул руку мне на плечо, как будто хотел доказать, что я — его собственность. Это было бы мило, если бы то, что я сказала несколькими минутами раньше, было правдой. — Если сам не понимаешь, Лиз в порядке, — его глаза сузились, молчаливо угрожая, что если Дрю подойдёт ближе, он за это поплатится. Но я в любом случае не могла больше оставаться в машине с Джереми. Хотя худшее уже отступило, я не могла быть уверена, что если он повезёт меня домой, мы не попадём в аварию.
— Останься здесь, — сказала я, заглянув ему в глаза и надеясь, что он не доставит мне неприятностей. — Я собираюсь выйти и поговорить с Дрю. Я вернусь через минуту. — Он схватил меня за запястье, не позволяя уйти.
— Давай просто уедем, — настаивал он. — Оставь его. Ты говорила, он ничего для тебя не значит. Докажи.
— Нет, — я в удивлении распахнула глаза. — Джери, ты меня знаешь, я не могу так поступить. Просто позволь мне поговорить с ним и всё объяснить, и затем мы уедем. Хорошо?
Его хватка ослабла.
— Хорошо. Только минуту, затем мы уедем.
Я убрала руку поближе к телу, опасаясь, что Джереми может поменять решение и уехать до того, как я успею открыть дверь. Но он остался на месте, я вышла из машины, усилившийся ледяной дождь тут же атаковал лицо.
— Элизабет, — Дрю подошёл ко мне и пальцами стал вытирать со щёк слёзы, о которых я совсем забыла. Я закрыла глаза, притворившись, что я никогда не видела того, что случилось в библиотеке.
— Ты в порядке. Слава богу, я так за тебя беспокоился. Всё, о чём я мог думать, пока ехал за тобой, это то, что если это снова произойдёт, я никогда больше не смогу ощутить тепло твоей кожи под моими пальцами, заглянуть в твои прекрасные голубые глаза или сказать, как сильно я тебя люблю. Я думал, что обнаружу то же, что и в прошлый раз. — его лицо исказилось от боли при воспоминании. — Но с тобой всё хорошо. Ты здесь, со мной, и только это имеет значение.