Сегодня к вечеру я в Баку, а завтра, верно, уж буду завтракать со своими грузинскими друзьями в Тифлисе. Но у меня еще нет ощущения, что я еду туда. Читаю Винклера «Духовная культура Вавилона» (подарок Нюши), и, хоть это элементарно, мысль уходит далеко.
Милая, а ты в скучных хлопотах? Как уродлива мне показалась Москва. Можно жить лишь в Париже, или в деревне, или у моря.
Лицо твое целую. Твой Рыжан.
P. S. Если увидишь М. Сабашникова, возьми у него 2-й т. Хлендовского, пожалуйста. Также прошу его ответить мне.
1915. IX. 30. 6-й ч. в. Тифлис
Катя милая, пишу тебе в первую же минуту, и мысленно целую тебя и Нюшеньку. Я писал и ей каждодневно с дороги. Путь перестал быть приятным, как только я приблизился к краю армян, т. е. к Баку. Была давка, крики, оры, теснота и духота. Но я добился двух мест энергией чрезвычайной. Здесь я, слава богу, не с армянами, а с грузинами.
2-й ч. н.
Письмо прервалось. Я отправился к Канчели, которые встречали меня на вокзале, и к ним я пошел обедать, а потом у них собралась публика: князь Диасамидзе, редактор грузинской газеты «Тэми», молодой писатель Робакидзе, и некая красивая княжна Катя, и некая красавица Милита, и еще. Эти грузинские лица сразу переносят меня в какие-то иные страны.
Я читал отрывки из «Носящего барсову шкуру», и то, как они слушали и откликались, и произносили торжественные грузинские строки, мне показало, что я верно угадал свою работу.
Все они в восторге от моего перевода.
Я буду выступать 3 октября в Тифлисе, 5-го в Кутаисе, и еще где-то, и опять в Тифлисе.
До завтра, милая. Устал. Поцелуй Мушку от меня. Где вы?
Уж так далеко. Но в сердце — тут. Обнимаю. Твой К.
1915. X. 2. Тифлис. 12 ч. н.
Катя милая, посылаю тебе очерк Робакидзе обо мне, — вчера не нашел экземпляра газет. Сегодня весь день работал — выбирал отрывки из «Носящего барсову шкуру», которые буду читать завтра, сверял их с грузинским текстом с помощью своего приятеля Картвелишвили, он нашел лишь один недосмотр маленький и 5–6 мест, которые я по его указанию переделал. Грузины от моего перевода в восторге. Выступаю завтра. Предвидится большой успех.
Устал. Лягу сейчас спать. Писем еще нет ни от тебя, ни от Мушки.
Послезавтра еду в Кутаис, где уже все устроено для меня.
До завтра, дружок милый. Обнимаю тебя. Всем привет. Твой К.
1915. X. 3. 8 ч. в. Тифлис
Катя родная, пишу тебе для счастливой приметы и в жажде твоего привета, — через ½ часа я иду читать «Носящего барсову шкуру». Шлю тебе привет всем сердцем. Билеты все проданы. Меня ждут. Я знаю, что это будет праздник сердца. Хорошо.
Обнимаю тебя. Приветы. Твой К.
1915. X. 4. Полночь. Тифлис
Катя милая, мой труд был не напрасен. Большая зала, в которой я читал Руставели и о нем, была битком набита, одних стоявших было 300 человек, да сидевших было свыше 400. И несмотря на то, что и Канчели, и я не захотели повышать цены, мои добрые друзья, устроившие этот вечер, вручили мне сегодня 600 рублей. Слушатели слушали не только внимательно, но поглощенно и восторженно. Среди публики много было молодежи, было все грузинское дворянство, было и простонародье, вплоть до слуг моей гостиницы. Старики, знающие Руставели наизусть, восторгаются звучностью перевода, близостью к тексту и меткостью при передаче тех мест, которые вошли в жизнь как поговорки.
Я покрыл все свои траты последнего месяца одним вечером и восстановил возможность дальнейшего. Пожертвовал 60 руб. в лазарет св. Нины. Привезу вам всем подарки. Меня чествовали до 5 часов утра и будут чествовать еще.
Завтра едем целой дружиной в Кутаис. Буду выступать там. Готовится величественная встреча.
Милая, письма от тебя еще не было. Сегодня почта заперта. Что ты? Что Нюша и все вы? Целую тебя крепко. Приветы всем. Твой К.
1915. X. 6. 9-й ч. в. Кутаис
Катя милая, через минуту я еду в театр и буду читать Руставели. Я не успеваю написать о впечатлениях. Я взят в плен. Однако уж билеты на 11-e, Тифлис — Москва, заказал.
Вчера меня встретили на ст. Рион (½ часа до Кутаиса) и в Кутаисе также кликами и рукоплесканиями. И сейчас будет триумф, знаю. Но как-то не хватает на все это впечатлительности.
Солнце. Древний город. Развалины храма царя Баграда. Цветы. Простые люди меня приветствуют. Мое имя вписано в историю Грузии.
Это — лишь начало.