Когда она это сказала,
Слабо,
Но я ощутила, что могу мельком увидеть страдания Окаа-сама, что она не может любить своего ребенка.
— Что-нибудь ещё?
— Нет... огромное спасибо.
Часть меня чувствовала, что я не должна была спрашивать.
Но часть меня также чувствовала радость от того, что я действительно спросила.
Со всей решительностью встретить болезненное прошлое, и болезненные истины, но неуклонно смотреть вперед в настоящее и будущее.
Экран, показывающий Онии-саму, решительно превращался в безлюдную пустошь.
Ни осколки, ни пули не могли его достичь.
Вещи, похожие на танки, направили свои турели на Онии-саму, и исчезли вместе с экипажем внутри.
Онии-сама продолжил, не меняя темп.
Но солдаты, продвигающиеся вместе с Онии-самой, не могли двигаться также.
Чтобы не остаться позади Онии-самы, они бежали, будто летя, от прикрытия к прикрытию, на всем пути стреляя оружием и магией.
Ах!
Один из солдат был ранен.
Глядя на поле боя с камеры в небе, эта сцена была будто прямо из фильма.
На экране, прежде чем я даже успела ощутить шок, Онии-сама направил CAD в левой руке на павшего солдата.
Когда он?
У него даже не было свободного времени, чтобы повернуть шею.
В следующий момент, солдат на экране снова начал бежать, будто ничего не случилось.
Вражеская турель разразилась огнем.
Но она не достигла.
Онии-сама поднял правую руку.
Вражеский образ исчез. Почти как спецэффекты из фильма.
Союзные солдаты упали.
Онии-сама поднял левую руку.
Лишь с этим, павшие солдаты поднялись невредимыми и продолжили бой.
Этот экран для меня, которая понимала магию гораздо лучше не только широкой общественности, но и за большинства волшебников, был как фильм с крайне бедным чувством реальности.
Но это были бы безответственные мысли наблюдателя.
Для солдат, сражающихся вместе с Онии-самой, это была удача за пределами их самых смелых надежд. Любые травмы, даже фатальные, были немедленно исцелены, будто они просто очнулись ото сна.
Для врагов, сражающихся против Онии-самы, он был воплощением ужаса. Ночной кошмар, поднявший их противников, и уничтоживший всё на своём пути, оставляя лишь тени и пыль.
Будто Воплощение Божества, Онии-сама шагал по полю боя.
Всё потому, что я была ранена.
Это было решено семь лет назад, когда ему было лишь шесть.
Как я могу загладить свою вину перед ним?
Что я могу сделать, чтобы когда-либо загладить свою вину?
Даже эта жизнь сейчас — что-то, чем я полностью ему обязана.
Глава 15
6 Ноября 2095 / Главный Дом Йоцуба — Гостиная
Прошла уже неделя с тех пор, как они расстались на базе Цусима.
В тот день Тацуя был отпущен пораньше, и кроме того, что было известно широкой общественности, знал о конечных результатах битвы не более чем все остальные. Имея возможность встретиться здесь с Казамой, он попытался задать различные вопросы, но, похоже, много чего не знал даже Казама.
Обмениваясь информацией с Казамой — хотя всё, что мог предоставить Тацуя, не превышало границ «слухов» — Тацуя, находясь в глубокой задумчивости, вдруг повернулся к двери.
По спине Миюки прокатилось напряжение.
По выражению лица брата, она знала.
Наконец-то...
— Извините.
После формального стука, дверь открылась, не дожидаясь ответа.
На этот раз почтительно поклонился пожилой дворецкий. Внешне он отличался от предыдущего юноши: было ясно, что этот мужчина обладает высоким статусом.
Однако он не сказал ничего более.
Несмотря на то, что простое открывание двери не должно быть единственной работой этого мужчины.
Но ни Тацуя и Миюки, ни Казама не почувствовали никакого подозрения.
Они, скорее, одновременно подумали, что для этой роли подходит лишь этот пожилой мужчина.
— Спасибо за ожидание.
За пожилым человеком стояла фигура Главы этого Дома.
— Мне действительно очень жаль. Наш предыдущий гость просто не уходил... хотя он намного превысил наше назначенное время, мы не могли просто его выгнать или...
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы знаем, что вы очень заняты.
Казама вернул поклон Майе, и, наконец, они оба сели.
— Миюки-сан, ты меня тоже извини.
На этом, Миюки тоже не спеша села.
Однако она не сказала ни слова Тацуе.
Он просто продолжал стоять возле дивана, на котором сидела Миюки.
По внешнему виду, он зеркально отражал дворецкого, который стоял возле Майи.