Аэроплан был опять маленький двухмоторный, но это был шведский аэроплан. В Стокгольме остановка и пересадка. Теперь мы сели в большой аэроплан и в какой‑нибудь час были уже на аэродроме в Копенгагене и автобус доставил нас в центр города. Была уже ночь — все заперто, а у меня только чековая книжка. Но заведующий автобусной станцией оказался любезным человеком, разменял мой чек, порекомендовал хороший отель, вызвал такси и скоро я был устроен и мог спокойно заснуть после трудного дня.
На утро я решил продолжать мое путешествие, теперь уже по железной дороге, и через Ганновер поехал в Вуперталь к дочери. Там пробыл неделю, отдохнул, — путешествие по России меня утомило. Уж очень много было новых впечатлений. Конечно, все в семье дочери интересовались моими странствиями и мне нужно было повторить несколько раз мой рассказ.
Из Германии направился в Швейцарию и там в тихом Кандерштеге записал все, что узнал об инженерном образовании в России. Позже эти воспоминания были напечатаны на английском языке отдельной книжкой, но книжка особого распространения не нашла, хотя и заключала в себе некоторые сведения о русских инженерных школах, малоизвестные американцам. Конечно, для большинства американцев было новостью узнать, что инженерные школы развились в России гораздо раньше, чем в Америке и что роль русских инженеров в развитии инженерных наук весьма существенна.
Поездка в Россию оказалась, пожалуй, наиболее интересным для меня событием в моих последних странствиях. В остальном моя жизнь последних лет проходила совсем тихо, без особых перемен. Зиму я проводил в Пало Альто. Занимался подготовкой новых изданий моих книг, а летом отправлялся в Европу и проживал большую часть времени в Швейцарии.
Примерно через год после поездки в Россию я получил уведомление об избрании меня иностранным членом Русской Академии Наук. О том, что я когда‑то был выбран в Академию еще дореволюционным ее составом теперь не упоминалось. В связи с этим я был приглашен советским посольством в Вашингтоне явиться для получения соответствующего диплома. От этого посещения я уклонился и диплом мне был прислан по почте.
На Международный Конгресс Механики в Стреза в 1960 году явилась значительная группа представителей из России. С некоторыми из них я уже встречался на предыдущем конгрессе в Брюсселе, с другими — во время поездки по России. Одним словом, у меня оказалась группа русских знакомых и время проходило в разговорах о России и об Америке. Помню раз заговорили о собрании моих работ, изданном в Америке группой моих учеников. В этот сборник вошли только работы, вышедшие на иностранных языках. Но большинство моих работ, опубликованных в России, в этот сборник не вошли и казалось желательным собрать эти работы и издать в России. Явились и лица, пожелавшие заняться этим делом. Позже от одного из этих лиц я получил, по возвращении в Америку, уведомление, что он собрал большинство моих русских работ и вел уже переговоры об их издании. Сначала казалось, что дело благополучно продвигается, но потом мой корреспондент замолк и я больше ничего не слыхал об издании в России собрания моих сочинений.
Послесловие
Наконец‑то сбылась мечта Степана Прокофьевича Тимошенко об издании его «Воспоминаний» на родине. К сожалению, это не удалось осуществить при его жизни. По этому поводу в течение нескольких лет мы вели с ним переписку. В то время полностью издать в нашей стране книгу, объективно оценивающую происшедшее в октябре 1917 г., было нереально. Учитывая это, Степан Прокофьевич согласился на некоторые сокращения. Но даже после изменений, издатели, выполняя соответствующие указания руководства, не сочли возможным опубликовать этот уникальный труд. Нужно отметить, что и в новых условиях, когда для гласности нет преград, выпуск книги в свет был бы все же неосуществим, если бы не любезное предложение дочери ученого Анны Степановны и ее сына Матвея финансировать это издание, что, безусловно, является данью памяти не только отца и деда, но и человека, который всем своим сердцем был привязан к родине.
Прочитав книгу, читатель, даже не являясь ученым в области механики, может составить представление об ее авторе как о личности выдающейся — по широте взглядов, эрудиции, знанию жизни, любознательности, разносторонности интеллекта. Большого внимания заслуживает стиль творческой деятельности С. Тимошенко, методика чтения лекций, общение с учениками. Особенно привлекают такие его человеческие черты, как гуманность, принципиальность, честность, справедливость, трудолюбие.