Рекомендации комиссии не отличались радикальностью, особенно в части валюты и финансов. Тем не менее их считали неудобными. Объяснялось это существом дела: мы предлагали ввести новые особые права заимствования у международных финансовых институтов в Вашингтоне и требовали, чтобы при распределении средств странам «третьего мира» отдавалось предпочтение. Только таким образом могло быть обеспечено долгосрочное экономическое и социальное развитие.
Международный валютный фонд, уже тогда подвергавшийся критике из-за жестких условий, должен был по отношению к развивающимся странам избегать «неподобающей или чрезмерной мелочной опеки над их народным хозяйством» и не определять «чрезмерных дефляционных мер в качестве стандартного образца для политики приспособленчества». К Международному валютному фонду и Международному банку реконструкции и развития в равной мере относилось наше требование в большей мере привлекать развивающиеся страны к менеджменту и принятию решений. В дополнительном докладе, опубликованном в начале 1983 года, предложения комиссии были актуализированы и повторены. Мы вновь настаивали на росте капиталов Международного банка реконструкции и развития (что произошло, но в довольно скромных размерах) и на gearing ratio — увеличении соотношения между собственным капиталом и объемом займов с 1:1 до 1:2.
Второй доклад — на тему «Помощь во время мирового кризиса» — был подготовлен в связи с проблемой задолженности. Этот кризис охватил в 1982 году сначала Мексику и в последующие годы не обошел, пожалуй, ни одной страны Латиноамериканского субконтинента, бросив тень на развитие других регионов. Не стоило удивляться тому, что при чудовищных расходах, связанных с выплатой долгов, там с большим трудом удавалось утверждать демократию и с еще большим трудом расширять ее. По чьей вине образовались долги? Никто не может отрицать, что в упомянутых странах в кругах, обладающих финансовой мощью, отсутствовало всякое понятие о национальной ответственности, а размер утечки частного капитала во многих случаях был (и остается) равен государственному долгу.
Зачем закрывать глаза на непорядки в развивающихся странах? Почему не сказать откровенно, в чем им следует изменить свое поведение? Разумеется, подобного рода наставления полезны лишь в том случае, если их делают не лицемеры и не всезнайки. Расточительство и коррупция, угнетение и насилие встречаются в этом мире повсюду и еще долго будут давать о себе знать. Поэтому нельзя откладывать начало процесса улучшения международных отношений до тех пор, пока не исчезнут эти и другие язвы. Во введении к докладу моей комиссии я написал: «Нам следует откровенно поговорить друг с другом о злоупотреблении властью со стороны элиты, о взрыве фанатизма, о нищете миллионов беженцев. Или о других нарушениях прав человека, противоречащих справедливости и здравому смыслу, будь то в своей стране или за рубежом».
В «докладе Брандта» речь шла не только о вопросах финансирования, и в его основе не было и намека на «вульгарное кейнсианство», в чем нас упрекали критики. Но мы, естественно, не могли делать вид, будто деньги не играют никакой роли. Поэтому в обоих докладах подтверждалась так называемая «цель 0,7 процента». Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, принятой в октябре 1970 года, которую не поддержали только США, высокоразвитые страны должны были предоставлять 0,7 процента своего валового общественного продукта для оказания государственной помощи развивающимся странам. Этой величины придерживались скандинавы и голландцы. Все остальные только приблизились к ней. Рекомендации были изложены чересчур подробно, но тем не менее не потеряли своей значимости. Мы объясняли, каким образом в перспективе можно мобилизовать общественные средства для соответствующих финансовых отчислений, как создать международную систему прогрессивного налогообложения, в которой могли бы участвовать и восточноевропейские государства, и развивающиеся страны, за исключением самых бедных, как можно «автоматически» мобилизовать необходимые средства, а именно путем скромных международных отчислений, будь то на производство или экспорт оружия или же на использование общего достояния человечества, особенно ресурсов морей.