…К услугам Стаси Фанни, семьи Розенбергов и врачей был отдельный бар, обслуживавших три таких же блока, отделение турецких бань, китайская прислуга, крикетная, со специальными мягкими шарами, и теннисная площадка, огороженные по борту сетками. Из кают индивидуальные выходы–лоджии вели на верхнюю палубу, с которой сразу же открывалась чудесная панорама йокохамского порта и изумительно красивой бухты. Можно было представить себе какая прелесть Мира, Воды и Света раскроются с палубы судна, когда оно, покинув японский порт, выйдет, наконец, в открытое море! В Великий Тихий океан, краешка которого они только ещё коснулись!…
…Из всего обещанного рекламой ЭКСПРЕСС-ЛАЙН Великолепного и запоминающегося на всю жизнь приятнейшего морского путешествия через Тихий океан, и из первых феерических впечатлений от знакомства с каютами и лоджиями их части верхней палубы ИМПЕРАТРИЦЫ…, Стаси Фанни навсегда запомнила… артиллерийский грохот гигантских волн, обрушивавшихся с тупой безысходной последовательностью залпов осадного обстрела на борта и палубу судна. И о-очень знакомый… снарядный визг и свист порывов нескончаемого шторма, который начался тотчас же — ещё во время шестичасовой стоянки судна в Ёокохаме. И длился, нарастая постепенно, более пять суток…
Призраки Порт Артура догоняли Стаси Фанни… Только теперь она сама была в роли вконец измученной и разбитой тошнотворной качкой корабля пациенткой старика-Розенберга, которого, оказалось, ничего вообще не способно было сбить с ног. Тем более, вывести из состояния блаженной успокоенности и наслаждения внезапно наступившим отдыхом после 2,5 лет постоянного неимоверного нервного, да и физического (у операционных–то столов!) напряжения. А вот ей временами так становилось плохо! Так плохо… Что она не в силах была даже поблагодарить помощника капитана, когда он с подобающей случаю величайшей торжественностью и, одновременно, с миной потрошителя сердец на снисходительно и глумливо улыбавшейся физиономии прибывал поздравить, к примеру, с …замечательным событием… пересечения «ИМПЕРАТРИЦЕЮ» Линии перемены чисел… И по сему случаю вручить коронные сувениры ЭКСПРЕСС ЛАЙН — лит портрет капитана на фоне «ЭМПРЕСС–ОФ–ДЖЕПЕН» и букет …совершенно — ещё японских, мисс…великолепных флоксов. По видимому, по задумке, молодые леди должны были визжать от счастья только из–за самого факта театрализованного — в сопровождении четырёх матросов с тележкой сувениров — прохода Морского Волка. К тому же, совершаемого по всегда какому либо редкому и необычному обстоятельству. У Стаси Фанни, — полу дремлющей в диванчике, — сил хватало только кивнуть красавцу и поглядеть мученически, по–над пледом, не различая никого, и вообще ничего не видевшую и не соображавшую в штормовые эти дни и ночи прикорнувшую у ног её Наташу. И тоже не вполне осознававшую эпохальное значение свершившегося очередного календарного события…
Понять их можно было…
…Шторм — сквозь тяжкий сон — утих внезапно. Появилась надежда: — в воскресенье, теперь неожиданно отодвинувшееся, перележать, прийти в себя, и загулять с понедельника…
Время–то обещанное рекламой великолепного и запоминающегося путешествия истекало не начавшись, — шторм съел его без остатка! А теперь? …В Восточном полушарии, откуда они шли, своя суббота только что кончилась. Об этом оповестил помощник капитана. В Западном, куда вошли они теперь, — началась другая. Ещё одна. И с нею тоже поздравил помощник капитана… И вот эту вторую субботу, вместо пустого протестантского воскресенья, им тоже придётся отлеживаться по приказу Розенберга из–за не прекращавшейся даже после окончания шторма отвратительной тошноты… А в воскресенье, — которое отодвинулось теперь на сутки и, возможно, будет уже не таким тяжелым для них, — на судне всё замирает. Даже бар. Где пассажирам только в будни можно заставить себя что то проглотить после недели вынужденной голодовки, выбрав что–нибудь не особенно отвратительное. Просто посидеть, а не проваливаться в постели, про коротать вечерок с милыми девочками и с уютнейшими стариками Розенбергами, с соседями — пожилой парой баптистов из американского штата Висконсин, возвращающейся домой после сорока лет христианского миссионерства в Китае. Небезуспешного, как считают сами…
А стариков–баптистов интересно слушать: они ведь жизнь прожили среди огромного и совершенно неизвестного миру, — и ей, Стаси Фанни, — великого народа. К жизни которого, — пусть в несчастную и суровую пору войны, — и её собственная судьба оказалась сопричастной трагически…