Несколько ночей они проговорили…Потом были новые ночи…
…Судьба «из огня воскресшего Феникса» определилась. И пошла, пошла, двинулась вперёд счастливо под пристальной и доброй опекою этого удивительного человека.
…Было сперва долгое долечивание в Петербурге и в Стокгольме. Потом учёба в Норвегии. Потом учёба в Бельгии. Потом учёба и работа в Императорском Высшем Техническом училище в Москве и, наконец, в Льежском Технологическом институте. Было счастливое, «На коне!», возвращение на свои Каменские заводы. Но были перевороты. Были печальные результаты их. Была Первая мировая война с ПРИКАЗОМ от 3(16) сентября 1914 года по военному ведомству №568, учреждавшим Управление верховного начальника санитарной и эвакуационной части во главе с членом Государственного совета генерал–адьютантом принцем Александром Петровичем Ольденбургским (1844–1932), наделённым самыми высокими правами и полномочиями, подчинявшегося только Верховному главнокомандующему и лично императору.
И была исключительной по накалу милосердия, государственной и общественной значимости работа Верховного организатора–диспетчера сети лазаретов на Волыни сперва в медицинской епархии мамы (доктора Фани) а потом, до 1922 года в ипостаси «Советника Магистра Ордена Госпитальеров—Иоанитов и Ольденбургского, по созданию беспримерной МАТЕМАТИЧЕСКОЙ системы поиска, медицинской регистрации, учёта, распределения и организации лечения миллионов — с августа 1914 по ноябрь 1916 гг. 5 819 935 раненых и заболевших (на огромном — от Балтики до Каспия, — русском фронте; за тем на бойне войны Гражданской). В коей системе МАТЕМАТИЧЕСКИЕ Способности (писалось — СВОЙСТВА) ЗАЛМАНА ДОДИНА сыграли определяющую роль». А по остановке в 1920 году Каменско—Запорожских Заводов и демобилизации, — через Европейское Объединение ГАССО-МАННЕСМАНН, — счастливое возвращение (до событий 1929 года) к Истинной цветной металлургии в Гипро«ЦВЕТМЕТЗОЛОТО» по Большому Черкасскому переулку в Москве. На свою кафедру Московского университета (со Шмидтом), на Моховой. В математическую лабораторию ЦАГИ (с Туполевым) на Немецкой улице Немецкой Слободы…
В эти же годы определилась судьба и самой Стаси Фанни: 19 октября 1914 года (через десять лет после гибели в Порт—Артуре первого мужа, доктора Михаила Вильнёв ван Менк, и после семи лет знакомства Стаси Фанни с Залманом, они поженились.
ЗАЛМАН
Повесть об отце
Меня постоянно интриговал, беспокоил стойкий, настойчивый интерес к фигуре, к памяти отца множества соприкасавшихся с ним людей. Именно, соприкасавшихся: он чрезвычайно редко подпускал к себе кого бы то ни было, очень высокие требования предъявлял он к людям близким. В молодости у него были истинные, верные друзья. Он помнил их. Был верен дружбе с ними. Памяти о них. И не изменил им новоприобретениями, когда они ушли навсегда.
Среди «соприкасавшихся» были люди самого разного возраста, полюсного общественного положения, несовместимого с его собственным миропониманием. Многих, очень многих из них он пережил, но и его пережили многие — из стойко интересовавшихся им, из постоянно помнящих его. Годы проходили, десятилетия со дня его смерти в июне 1962 года. А люди, знавшие его появлялись всё — разные, по разным причинам, с разными целями; возникали, вдруг, забытые мною давным–давно, или вовсе незнакомые мне прежде по моему тогдашнему малолетству, а позднее — из–за долгого, по уважительным причинам отсутствия моего в мире отца.
Они находили меня, — но искали–то они Его… Его они искали. Он был им нужен. По разным — я уже сказал об этом — причинам. Некоторым по причинам достойным понимания и уважения…
Как знакома мне одна из таких причин — тревожащее постоянно, постоянно зовущее чувство нестерпимой необходимости увидеть хоть на мгновение давно ушедшего человека — не всегда близкого, не всегда понятного, но всегда интересного, без которого, оказывается, собственная твоя жизнь — казалось бы, ничем особенным не связанная с этим человеком, вроде бы ничем абсолютно независящая от него — как бы останавливается, наткнувшись на непреодолимое препятствие, пустеет, меркнет, становится вовсе ненужной…..