Жалко их всех! Но сестер жальче. Им расти. Жалко папу с нашими мужичками — им тяжело работать и тоже расти. Папа, Ленард, Володя, Александр — они как волы в упряжке тянут. И на морозе зимой по 18 часов! А «рацион» их? Перед сменой — если утором — чашка чая с молоком и сахаром. Ломоть серого хлеба с маслом. С собой — в «тормозок» на смену — пол литра молока в бутылке за пазухою, чтобы не замерзла, бутерброд с ломтиком сала. Все! На восемнадцать часов. А после смены, если вечером, — маленькая фаянсовая мисочка щей или борща с кусочком мяса. Тот же чай с молоком — чай из засушенных цветов. Собираем сами. И все! Второе, какое нибудь, нам, молодым. И женщинам. Не подумайте, что из «экономии», хотя было и такое в самом начале сибирской жизни. Просто организм у папы такой. И у братьев его. Ну, дедушка–то, Николенька — он и первое, он и второе, и третье он. И закусочка чтоб перед обедом… Закуску ему готовила сама. «С рюмкою перцовой, как когда–то на обедах у государя императора Александра Николаевича!». Он из другого теста. Рассказывал, какие застолья затевала родня, когда собиралась на пасху, к примеру. Лукулловы пиры закатывала старопомещичья кость!
А папа — он мужик! Рост — метр девяноста два. Фигура — будто скелет Лесгафта в питерском его институте, одетый мышцами! Когда, стариком уже, приезжал навестить нас — на Московских улицах женщины на него оглядывались. Так ведь и братья его такие же. Друзья шутили: «Ни тайге, ни бабам не устоять, когда в стране советской такие люди есть!».
Заключение.
Еще раз о раскрытии тайны исчезновения Николая Николаевича Адлерберга.
«Первым, через голицынскую родню (через Николая Голицына), пустил слух о гибели Николая Николаевича Адлерберга Владимир Васильевич Адлерберг (отец Вадима Владимировича и Елены Владимировны Адлербергов). Пустил слух среди своих, среди «бывших». Это произошло после возвращения графа на Волынь из «Петровско—Разумовской» командировки. Когда тот рассчитался с кафедрой. Этому была настоятельная необходимость: Николая Николаевича вновь искали. Теперь уже не только Чичерин. Но вот граф вернулся из Москвы после встречи с «Доктором Фанни», только что выполнившей историческое и чреватое поручение патриарха Тихона в Берлине. Николай Оттович Нольте и Иван Павлович Гордых, узнав о нем, переполошились. И не сомневаясь, что суть, обстоятельства и фигуранты тайного события этого могут быть властями вычислены и тогда, не медля, последуют аресты главных исполнителей, оберегатели графа Николай Оттович Нольте и Иван Павлович Гордых решили повторить и усугубить слух о гибели Николая Николаевича. Надеясь, что только таким образом большевистский сыск потеряет мотивацию поиска графа. Как и Владимир Васильевич, они оказались правы. Настолько, что даже историографы Наркоминдела (МИД) слухам поверили. И отметили их. Я эту запись–пометку видел у заместителя министра Виктора Федоровича Стукалина.
В любом случае, никакой команды «в розыск» относительно графа не было.
А Николай Николаевич Адлерберг спокойно дожил в Сибири в окружении родных и любимых. В 1951 года был похоронен в Красноярском крае, рядом со своей любимой племянницей Мелиттой».
Авторы: Додин Вениамин, Додина Нина, 2010, Израиль
История с географией
Мне моя американская семья преподнесла множество сюрпризов. Один из них, исторического свойства, раскрыл Жизнь моих предков — Жизнь семьи Додаи, к которой все мы имеем честь принадлежать.
Как–то у Хуберта в доме мы с Берни, разболтавшись после приличного возлияния по поводу… вспомнили по рассказам его и моего стариков «ближнюю» историю наших дедов. Я пересказал Бернгарду все известные мне от отца семейные предания о «русских» Додаи, в которых фигурировали мои Мстиславльские, Витебские и Виленские предки. Вспомнил рассказы его о каком–то нашем предке — петербургском сановнике (генерале?) петровской эпохи, которого, как будто, казнили…