Но дневники Дарвин прочел внимательно: у Берни в архиве есть на этот счет подлинный документ, попавший к нему в результате аукционного торга в Лондоне в мае 1967–го года; он подписан комендантом–командором Адмиралтейства и датирован восемнадцатым июля 1922–го года. Документ этот перечисляет даты двухлетнего пользования рукописью «Врачей из…» Чарльзом Робертом Дарвиным. И вот еще что интересно: Документ этот был вручен командором историку из Северной Каролины Уильяму Эдварду Додд…
Сейчас решен вопрос о публикации «рукописи врачей…» Приятно, что мой приезд, признанная роль «кухонной ложки» и энергичный интерес к семейной истории привели к решению клуба раскошелиться на святое дело. Что–то мы стоим — живые и мертвые… Жду теперь экземпляра.
…Пернамбукская идиллия должна была когда–то кончиться: уж очень спокойно, счастливо протекала жизнь колонистов Ресифского поста!
Все разлетелось в прах, когда голландцы в 1654–м году капитулировали перед португальцами; члены общины разбрелись. Многие возвратились в Амстердам, другие рассеялись по французским колониям Гваделупе, Кайенне, Мартинике… Сюда, в Мартинику с отцом, Давидом, женой, сыновьями Мануэлем, Якобом и Менасе добрался из Бразилии Саул. Здесь семья прожила около года и в 1660–м году, после тяжкого пути добралась, наконец, до Нового Амстердама на Гудзоне…(До будущего Нью—Йорка).
Не ординарная эта по тем временам одиссея подробно описана в «Тетради псалмов». Она составляет, пожалуй, самую трагическую и наиболее интересную для исследователя–историка часть пути семьи в своё американское будущее.
Здесь, на северо–востоке Северной Америки наши Додаи занимались традиционными ремеслами и врачеванием. По–видимому, особенности вживания в круто и яростно осваиваемую колонию не очень способствовали дневниково–писательской деятельности наших предков, ввергнутых в который раз! в устройство на очередной обетованной земле… Но след этого периода семейной истории не затерялся: сохранились «бытовые» документы — счета, закладные, книги домашних расходов… Часть подлинных материалов хранится ныне в архиве Смитсониановского Института в Вашингтоне. Есть они и в библиотеке Конгресса США, — как–никак — это история страны. В эти хранилища документы попали из архивов Северной Каролины…
В Новом Амстердаме в 1661–м году у Саула родился четвертый сын, Джошуа, первый «американец» в семье Додаи из Виейра. Здесь же, в 1674–м году, когда Новый Амстердам перешел в руки новых хозяев и наречен был Нью—Йорком, Саул похоронил своего отца Давида. Это был первый покойник, первая могила Додаи из Виейра в земле Америки…
Через несколько лет Саул бен Давид с семьей, которая после рождения Джошуа пополнилась двумя дочерьми, возвратился в Европу…
Очень подробно предки мои свидетельствовали нам, потомкам, о днях своей жизни. Но нет объяснений их возвращению. Неординарность этого шага позволяет думать, что причины их новой одиссеи были вески. Или вовсе письменных свидетельств этому не было? Или не найдены они? Увлеченный поисками и вдохновленный их результатами Берни верит во второе предположение. Верит и ищет. Ищущему — да дается!
Они поселились в Амстердаме. Семья занялась своими вековыми занятиями: медициной, оружием, стеклами. Джошуа, восстановивший дневниковую традицию семьи, с детства тянулся к земле. Пораженный чудом голландских розариев, он всерьез занялся агрономией и садоводством. Сохранились его письма этого периода, в которых он сообщает оставшемуся в Америке брату Meнасе о посылках с семенами цветов, отправленных им в Новый Свет. По–видимому, Джошуа участвовал в похоронах Баруха Э'Спинозы: он очень подробно описывает февральскую поездку 1677–го года в Гаагу. Из текста письма можно понять, что это было дело крамольное. Мы теперь тоже понимаем цену участия в похоронах изгнанника… Узнать уже ничего нельзя, но натуралистические записки Джошуа, опубликованные после его смерти в Нью—Йорке /«На новой земле», «Двери в природу», «Философ из пчелиного улья» и другие, — всего их восемь работ/, содержали мысли философских концепций Спинозы. В год же смерти великого философа, да и много позже, ортодоксы–волки из голландских общин зорко следили за своими овцами, причащавшимися от крамолы. Спаниэли, — испанские и португальские общинные фракции, сами откровенно преследуемые ортодоксами–аборигенами, старались быть правее правых. Истина старая. Семья Додаи, пережившая неизмеримо больше присмиревших в Голландии испанских соотечественников, естественно, не могла не сочувствовать преследуемому земляку. И ей доставалось, и, как мы узнаем, достанется еще… И этому есть прямые и подлинные свидетельства в архиве Берни.