4.. Яков Павлович, младший брат предыдущих; о нем имеются чрезвычайно скудные сведения. Известно только, что в 1719–м году он состоял при князе Меншикове и был его любимцем. /Текст о Веселовских заимствован из ЕЭ, том V, стр. 518–520./
Сообщив Берни некоторые подробности биографии Антония ди Виейра российского периода, я поправил искаженное имя «русского дипломата в Лондоне». Каково же было мое удивление и волнение, когда в одном из писем начала 1979–го года Бернгард «доложил» мне о своей новой находке, которую он обнаружил в музее–архиве МИД Великобритании. Там, в перечне документов из личных архивов дипломатов 18–го века он нашел ведомость, где были поименованы некоторые лично адресованные Федору Веселовскому письма его российских корреспондентов. Среди них было упомянуто письмо Антона Дивиера, генерал–полициймейстера Санкт—Петербургского, с просьбой разыскать в Амстердаме и прислать к нему в С. — П. — бург дядю его — Якова Додаи с семьей, «превеликого мастерства лекаря и хирурга…». Ведомость содержала реквизиты письма и краткое его содержание… Само письмо /подлинник/ было продано в середине 19 века коллекционеру Руммель Августу в Мюнхен… Так нашел же Берни его потомков! Не пропали они в огне Первой и Второй Мировых войн, не сгорели бумаги Руммел'ей. Потомок оказался покладистым малым и, недолго сопротивляясь, продал Бернгарду письмо нашего предка. Сейчас (1979 г.) его реставрируют и вскоре оно «отложится» навсегда в архиве семьи.
Письмо датировано январем 1719–го года.
Но, кажется мне, самая интересная находка Берни после уточнения имен Дивиера и Веселовских — «Ежедневные записи жизни» ссыльного… Антона Дивиера, которые он вел все свои «сибирские» годы до отъезда в Петербург в июле 1742–го года… Однако…, «Дневник» Бернгарду пока только показали. Дело в том, что он принадлежит частному лицу, по–видимому /как поняли мы из письма/ бесстрастному коллекционеру. Как он распорядится этим документом, состоящим из более сорока толстых тетрадей, написанных вперемешку по–русски и по–португальски?.. Ценность его историческую не переоценить: помните? — «…когда именно приехал Дивиер в Охотск, неизвестно…», а ведь провел он многие годы в местности особенной, по существу, в те годы никем подробно не описанной /а человек подневольный, задерживаемый насильственно на одном месте и видит больше, и иначе понимает виденное; главное, он «имеет» время все увидеть, уразуметь и описать/. А описывать виденное Додаи умели. Да и рассказчиком Антон Дивиер был не плохим, что отмечено его биографами. Главное, Дивиер сделал большое дело в Охотске, организовал школу, притом, штурманскую на перспективу, снарядил Беринга в его вторую Камчатскую экспедицию… Очень интересно! Возможно, на жиганском досуге /а место это и сейчас не самое райское на земле/ поделился Дивиер с бумагой и петербургскими воспоминаниями, а ведь приватных свидетельств тому необычайно, важному в российской истории спресованному времени почти нет… Ведь сказано в «Русском биографическом словаре»: «…о деятельности Дивиера, как первого генерал–полициймейстера сохранились лишь отрывочные и случайные сведения…»
…Я приехал в Ленинград, позвонил Ирине Григорьевне Котельниковой в Отдел русской культуры Эрмитажа, получил пропуск и направился через анфилады залов в её конторку, предвкушая, как она потомит меня, а потом спустится со мной в какой–нибудь запасник и там…
„..Я шел по анфиладе залов Эрмитажа к знаменитой Белой столовой — последнему пристанищу Временного правительства, когда внимание мое было неожиданно остановлено спокойно–надменным взглядом знакомых живых, и, сквозь эту наигранную надменность, очень веселых глаз высокого стройного человека в латах, наблюдавшего за мной из высокой овальной золотой рамы. То ли написан он был в своеобразной манере, то ли был сам человеком не обычным… Но чем–то он по своему типу, рисунку лица и глаз, характеру, схваченному художником, отличался от людей, изображения которых смотрели на меня со стен проплывших навстречу залов.
Расположен был портрет в конце парадного прохода в Малахитовый зал, как бы замыкая экспозицию, быть может, охраняя изображение царственной дамы, сидящей рядом с ним на парном портрете в точно такой же овальной золоченой раме…