Дальнейшая судьба Ассманна была такова. Долго не получая от него писем и не имея ответа на свое письмо, я написал в Берлин одному русскому, вступившему со мною в переписку по религиозным вопросам. Он написал мне длинное письмо, в котором между прочим было слово „verschwun- den“. По–видимому, это значит, что Гестапо обратило внимание на русофильство Ассманна, и он «исчез». В 1958 году я узнал, что Ассманн уцелел и стал инженером. У нас восстановились дружеские отношения.
Печатание книг было для меня легким делом в России до революции. Вне России в эмиграции мне с большим трудом удавалось находить издательство. YMCA‑PRESS напечатало мою книгу «Свобода воли». Б. П. Вышеславцев советовал мне найти какое‑либо эффектное заглавие, но я не согласился, ценя простые заглавия классической философской литературы. Книга «Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей» была напечатана в издательстве YMCA- PRESS, но на мои средства. «Типы мировоззрений» были напечатаны издательством «Современных Записок» благодаря Илье Исидоровичу Фондаминскому (Бунакову). Фондамин- ский был одним из «святых» русской революции, говорит о нем Ф. А. Степун в своей книге „Vergangenes und Unvergangli- ches“ (т. I, стр. 149). Он обладал широким кругозором, интересовался философиею и был человеком религиозным. Благодаря его влиянию могла быть напечатана в «Современных Записках», например, моя статья «Что не может быть создано эволюциею?». Когда он перед второю мировою войною основал издательство для печатания научных и философских трудов, он принял мою этику и собирался издать ее в начале 1940 г., но война погубила это издательство, а потом нацисты убили и самого Фондаминского. Этика моя «Условия абсолютного добра» была напечатана в YMCA- PRESS в 1949 году.
Когда была напечатана в высшей степени ценная книга от. Георгия Флоровского «Пути русского богословия», мне было предложено написать на нее рецензию для журнала «Русские записки». В этой рецензии я отметил высокие достоинства книги от. Георгия, но указал, что в своих оценках современной русской религиозной философии он слишком строг. Рецензия моя, как я узнал от отца Георгия недавно в Нью–Йорке (пишу об этом летом 1951 г.), не была напечатана. Оказывается, в Париже решено было замалчивать книгу от. Георгия ввиду его отрицательного отношения к новым течениям русской религиозной философии. Один только Бердяев поместил в «Пути» целую статью о «Путях русского богословия». В ней он едко раскритиковал крайнюю приверженность от. Георгия к традиционному содержанию богословия, однако был настолько справедлив, что признал значительность этого труда. Приятно отметить, что Бердяев, защитник свободы, не присоединился к сторонникам «Общественной цензуры», которая еще более отвратительна, чем цензура государственная.