Осенью заболел наследник. Все во дворце были подавлены страданиями бедного мальчика. Ничто не помогало ему, кроме ухода и забот его матери. Окружающие молились в маленькой дворцовой церкви. Иногда мы пели во время всенощной и обедни: ее величество, старшая великая княжна, я и двое певчих из придворной капеллы. Фрейлина Тютчева читала шестопсалмие. Императрица обиделась, когда присутствующие заметили, что лучше всех читает С.А.Тютчева.
Среди горестных переживаний по поводу болезни Алексея Николаевича приезжал с докладом мой дорогой отец. К Рождеству мы вернулись в Царское Село. До отъезда государь нисколько раз гулял в солдатской походной форме, желая на себе самом испытать тяжесть амуниции. Было несколько забавных случаев, когда часовые, не узнав государя, не хотели впускать его обратно в Ливадию.
В следующий раз, когда мы вернулись в Ливадию, старый дворец уже не существовал, а на его месте был построен новый – архитектором Красновым, тем самым, который построил дома в память великих князей Георгия Михайловича и Николая Николаевича. В самом деле, построить за два года не только дворец, который был одним из самых красивых на южном берегу Крыма, но вместе с тем и огромный светский дом и службы – целый город – было почти волшебством. Отправляясь в Крым, их величества радовались возможности увидеть новый дворец. На яхте «Штандарт» мы подошли к молу в Ялте, а потом поехали за их величествами в Ливадию. На набережной – пестрая толпа народа, флаги и горячее южное солнце; впереди коляски их величеств скакал татарин в шитом золотом кафтане на лихом иноходце. В Крыму испокон веку перед коляской царей скакал татарин, расчищая путь на горных дорогах, где из-за частых поворотов легко можно было налететь на встречные арбы. Впоследствии появились моторы, и государь требовал необычайно быстрой езды. Господь хранил государя, однако езда захватывала дух: шофер его, француз Кегресс, ездил лихо, но умно.
Когда мы проехали виноградники, глазам нашим представился новый дворец: белое здание в итальянском стиле, окруженное цветущими кустами, на фоне ярко-синего моря. Их величества прошли прямо в дворцовую церковь, где был отслужен молебен, и, вслед за духовенством, которое кропило здание, последовали в свои помещения. Первые дни были посвящены устройству комнат и размещению оставшихся и привезенных вещей. Я помогла императрице развешивать образа, акварели, расставлять фотографии и т. д. Спальня их величеств выходила на большой балкон с видом на море; налево в угловой комнате располагался кабинет императрицы, уютный, с окнами на Ялту, со светлой мебелью и массой цветов; направо от спальни находился кабинет государя с зеленой кожаной мебелью и большим письменным столом посреди комнаты. Наверху помещались также семейная столовая, комнаты великих княжон, наследника и их нянь и большая белая зала. Внизу были приемная, гостиная, комнаты для гостей и огромная столовая, выходящая на мавританский дворик, где вокруг колодца были посажены розовые кусты. Государь имел обыкновение после завтрака курить на этом дворике, беседуя с приглашенными.
Этой осенью Ольге Николаевне исполнилось шестнадцать лет, срок совершеннолетия для великих княжон. Она получила от родителей разные бриллиантовые мелочи и колье. Все великие княжны шестнадцати лет получали жемчужные и бриллиантовые ожерелья, но государыня не хотела, чтобы министерство двора тратило на покупки великим княжнам столько денег сразу, и придумала, чтобы они два раза в год, в дни рождения и именин, получали по одному бриллианту и по одной жемчужине. Таким образом у великой княжны Ольги Николаевны образовались два колье по тридцать два камня, собранных для нее с раннего детства.
Вечером был устроен бал, один из самых красивых балов при дворе. Танцевали внизу в большой столовой: оркестр трубачей местного гарнизона расположился в мавританском дворике. В огромные стеклянные двери, открытые настежь, смотрела южная благоухающая ночь.
Приглашены были все великие князья с семьями, офицеры местного гарнизона и знакомые, проживавшие в Ялте. Великая княжна Ольга Николаевна, в первый раз в длинном платье из мягкой розовой материи, с белокурыми волосами, красиво причесанная, веселая и свежая, как цветочек, была центром всеобщего внимания. Она была назначена шефом одного из гусарских полков, что особенно ее радовало. После бала за небольшими круглыми столами состоялся ужин. И маленьким великим княжнам разрешено было присутствовать на балу: они очень веселились, порхая, как бабочки, среди приглашенных.