Та же компания, состоящая из Сечена, Зиберта, Данилевского и Киттары, получила подряд на поставку для Военного министерства консервов бульона, щей и гороховой и картофельной похлебки. Меня взяли и назначили мне жалованья 150 рублей в месяц. 15 июня завод начал действовать, и к 20 августа мною сдано было уже много консервов. Только железные цилиндры, вмещавшие в себе пять пудов, были очень плохи и поэтому даже при самом осторожном обращении с ними прорывались. К октябрю Военное министерство изменило укупорку. Порции стали раскладывать в мешочки, которые клались в цилиндры. Через несколько времени опять последовала перемена, и консервы стали класть в жестяные коробки 10, 5 и 1 фунт. Коробки эти ставились в деревянные ящики.
С 15 ноября наша улица запружена ежедневно и едущим и идущим народом, направляющимся во двор Бахрушинской богадельни. Все желали взглянуть на пруд, на котором на льду образовался крест более темного, чем остальной лед, цвета. Служат молебны и берут воду из пруда. Рассказывают об исцелениях. Ходил смотреть и я. Форма креста ясно очерчена. По моему мнению, очень возможно, что маляр, вымывая кисть, сделал знак креста на льду.
Долго все шли у нас невеселые вести с театра военных действий, и наконец 29 ноября было получено известие о взятии Плевны. Была иллюминация. Москва ликовала. У знакомых встретился с одним стариком. «Чему радуются, — говорил он. — Я помню 12-й год. Как тогда радовались, изгнав из России неприятеля. А сколько после этого было еще войн. Всегда потом радовались. А что толку от этих радостей. У нас все бедность кругом…»
XVIII
Либава. — Латыши. — В. К. Мекк. — Крушение поезда. — Вильна. — Жизнь в Либаве. — Поездка в Шлиссельбург и Новую Ладогу. — Либавский порт.
Получил от Зиберта наградные по прежнему заводу 1000 рублей и по московскому 1500 рублей. Согласился на предложение ехать в Либаву на дополнительные работы по Либаво-Роменской железной дороге. 18 января приехал в Либаву. На вокзале все немцы, в гостинице — латыши. Утром я был уже на берегу моря. В первый раз я видел такое бесконечное водное пространство и почувствовал себя ничтожнейшим созданием. По берегу ходили гуляющие и выбирали из выброшенной морем травы куски янтаря. Либава город очень чистый. На окнах везде цветы и чистенькие занавеси. Почти из каждого дома несутся звуки рояля. Мне передали, что название города Либава произошло от латышского слова «либа», что значит «липа». Издавна здесь существует обычай, по которому новобрачные должны посадить два дерева рядом. По преимуществу сажают липы. У кого имеется собственная земля, сажают на своей, у кого нет — за каналом. Теперь там целая роща из парных деревьев. Да, куда не занесет человека судьба. В прошлом году я был среди киргизов, а теперь среди латышей. Это здоровый, работящий народ. Одежда у них собственного изделия, пиджак, брюки и фуражка серые, из домашнего сукна. Сбруя на лошадях тоже самодельная. Едят много рыбы, молока и масла и пьют решительно все, но пьяных не видел ни разу. Мой участок работ простирается до города Шавель на протяжении 150 верст. Обращаться с рабочими мне очень трудно, потому что они состоят из поляков, жмудинов и латышей, не понимающих по-русски.
Скоро я в Либаве со многими перезнакомился. Разговоры шли преимущественно о Сан-Стефанском договоре, о Бисмарке[692] и о возможности войны с Англией. Шли пожертвования на устройство добровольного флота (1878).
В мае хоронили моряка, капитана Пинк, который взялся поднять из воды затонувший пароход при помощи нитроглицерина. Произошел преждевременный взрыв. Пинк был выброшен из воды обезображенным трупом.
Зимою приезжал архиепископ Филарет[693]. Прихожане единственной маленькой церкви устроили ему обед, на который приглашен был городской голова Чиврих и еще несколько немцев. Преосвященный в своей речи между прочим сказал, что если не религиозное, то гражданское чувство должно сближать русских с немцами, ввиду общности интересов торговых и по охранению границ, и что поэтому благоденствие России должно быть одинаково дорого для всех подданных, как православных, так и протестантов. Немцам преосвященный очень понравился, они подошли после обеда под его благословение и пригласили на обед, который в честь его устроили в ратуше. Я очень жалел, что не мог быть на этом обеде, потому что был вызван на линию на работы.
692
Бисмарк Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен (1815–1898) — германский гос. деятель, князь. С 1862 г. — президент и министр иностранных дел Пруссии.